Спираль истории. Книга 1
Шрифт:
– Да, я читал "Квэнта Сильмариллион", - ответил Лугарев.
Эльфы переглянулись.
– Скажи, можно взглянуть на твой огненный меч?
– спросила Селестиэль.
– Посмотри, - Лугарев отцепил меч от пояса и протянул ей.
– Кнопку не трогай! Эта штука сильно жжется. Вот, смотри.
Он взял меч из ее рук и нажал кнопку. Луч вырвался из прорези на диске. Селестиэль смотрела на меч прямо-таки с профессиональным интересом.
– А как он работает?
– Ну, как... Включаешь и машешь!
– ответил Лугарев.
– Нет, я имею в виду, как появляется его огненное лезвие?
– спросила Селестиэль.
– Ну ... Это плазма в магнитном поле.., - Лугарев замялся.
– Вряд ли я сумею объяснить так, чтобы ты поняла.
Он выключил меч.
– Вот смотри. Тут энергоблок. Очень мощный. Можно сказать, в нем спрятана молния. Он дает разряд, который ионизирует воздух... Черт, как объяснить, что значит "ионизирует"...?
– Понятно, - сказала Селестиэль.
– Получается плазма, которую удерживает магнитное поле, создаваемое магнитом в рукояти. А зеркальный диск предохраняет меч и руку от жара.
Лугарев изумленно воззрился на нее.
– Ты... ты знаешь, что такое плазма?
– Я люблю читать книги знаний, в них есть ответы на многие вопросы, - ответила Селестиэль.
– Но откуда? Откуда у вашего народа такие знания, здесь же средневековье! Откуда взялись эти книги?!
– Я из расы Нолдоров и принадлежу к народу Феанора, - сказала Селестиэль.
– Валары многому научили нас, и еще больше мы узнали сами. А как называется твой меч?
– Как называется? Понятия не имею, - пожал плечами Лугарев.
– Ну, у него есть какой-то буквенно-цифровой индекс, но я не взял с собой инструкцию...
– Нет, нет, я говорю об имени меча. Вот, смотри, - Селестиэль взяла лежащий рядом с ней на траве пояс и вынула из ножен свой меч, протянув его Лугареву рукоятью вперед.
– Это мой меч, я зову его "Хелектиль", что значит "Ледяное острие".
Лугарев осторожно взял в руки клинок, поразивший Короля-Призрака. Древняя работа угадывалась сразу, но его внимание привлекло лезвие. Тщательно отполированное, покрытое ближе к рукояти прихотливой вязью эльфийских рун, оно было сделано из нержавеющей стали!!
– Это нержавейка!
– воскликнул Лугарев.
– Конечно, - кивнула Селестиэль.
– Мы не можем пользоваться предметами из обычной стали, поэтому и латы и оружие у нас нержавеющие. Это было всегда.
– Не можете?
– удивился Лугарев.
– Почему?
– Ржавчина, - ответила Селестиэль.
– Мы называем ее "каранлит" - "красный пепел". Для нас она - яд.
Лугарев молча отдал ей меч. Он даже не мог сказать, что из услышанного удивило его больше.
– Придумай имя для своего меча, - сказала Селестиэль, - а я напишу его на рукояти. И сделаю гравировку охранных заклинаний. Чему ты смеешься?
– Ну, знаешь! Сначала ты говоришь о плазме, потом о заклинаниях! Забавный контраст.
– Таковы эльфы, - ответила Селестиэль.
–
Вскоре послышался рокот вертолетного мотора - это прилетел за Лугаревым "Найт Хок". Ему не хотелось улетать от эльфов так быстро. Но оказалось, что вертолет прилетел на автопилоте, ориентируясь на сигнал поставленного Лугаревым радиомаяка. Такая система часто использовалась в Вечности, особенно на вертолетах. Лугарев посадил "Найт Хок" на поляну с помощью пульта дистанционного управления. Связавшись с базой, он передал Митчеллу, что еще немного задержится.
Эльфы подошли к вертолету и долго, с интересом рассматривали диковинную для них машину. Лугарев с удивлением отметил, что Селестиэль проявляла гораздо большее любопытство и задавала куда больше технических вопросов, чем Ломион или Рингамир.
– Похоже, ты разбираешься в технике лучше своих друзей, хотя они мужчины, а ты - нет, - сказал он.
– А ты считаешь, что только мужчины способны разбираться в технике?
– улыбнулась Селестиэль.
– Мои друзья - просто воины, хотя и умеют кое-что сделать, а я - создатель вещей.
– То есть?
– спросил Лугарев.
– Я придумываю вещь или машину, рассчитываю, как она должна работать, потом рисую чертежи, и мы все вместе ее делаем.
– А! Говоря по-нашему, ты - инженер-конструктор.
После ужина эльфы собрали остатки еды, уселись вокруг костра и запели. Лугарев знал, что эльфы любят петь, поют много и очень красиво, но услышанное превосходило всякое воображение.
Селестиэль играла на маленькой арфе, Рингамир - на флейте, пляшущие языки пламени освещали их прекрасные лица, а в вечернем сумраке за их спинами мигал огонек радиомаяка и высилась темная туша вертолета. Искры от костра улетали вверх, и вслед за ними летел волшебный серебряный голос Селестиэль. Такой запомнилась Лугареву эта ночь.
С первыми звуками песни он достал из вертолета магнитофон и включил на запись, наслаждаясь мелодичными, как перезвон колокольчиков, песнями эльфов. В их языке почти не было шипящих звуков, и он очень подходил для песен, как, например, итальянский.
Наконец эльфы умолкли. Селестиэль вопросительно посмотрела на Лугарева.
– В жизни не слышал ничего красивее, - признался он к ее явному удовольствию.
– Я тоже, - сказал Ломион.
– Ты для нашего гостя так старалась, Селест?
Она только улыбнулась в ответ.
На небе начали зажигаться первые звезды. Лугарев уже хотел укладываться спать, он не любил поздно засиживаться. Но Селестиэль позвала его прогуляться вдоль опушки леса.
Выйдя из-под деревьев, они остановились. Селестиэль подняла руку, указывая на яркую синюю звезду.
– Смотри, это Хеллуин. Правда, красивый? А как он называется у вас?
– Сириус, - ответил Лугарев.
– Отсюда он смотрится куда приятнее, чем вблизи.