СПИРИТ III
Шрифт:
Когда кот подошёл к стене, белая тряпка в его лапах исчезла. Некоторое время они оценивающе смотрели друг на друга. Первым нависшей тишины не выдержал, конечно же, Мяч.
— Эй, африканский абориген, — прокричал он, — почему ты белый? Я ожидал увидеть тут увешанного стволами ниггу, бич!
Он говорил и знал, что его понимают без переводчика, поскольку, как известно, слова бога говорят напрямую с душами смертных.
Коренной житель, почему ты не чёрного цвета? Я ожидал увидеть черного человека с вязанкой древесных стволов с пляжа!.. Услышав такое, архимаг поднял
Из прочитанных книг он почерпнул многое. Магические вибрации ясно говорили, что сейчас с ним разговаривает самый настоящий бог, но только почему бог не удосужился вложить в свои слова хотя бы толику смысла… Это был большой вопрос.
— Эй, снежок! Чего в рот воды набрал? Не хочешь ли впустить меня, а? — продолжил Мяч, чем окончательно привёл в замешательство архимага. В самом деле, после того как тот услышал про «обледенелую выпавшую воду», которую в данный момент хранили во рту, сложно было понять, чего от него хотят, и уж тем более сразу сообразить, что и как ответить.
— Я не знаю, откуда вы прибыли, но вам лучше уйти обратно, забрав своего орка, стоящего у наших врат! — наконец произнес архимаг максимально односложно, чтобы его поняли.
— Я не знаю, кто там у вас стоит! Если он один, выгоните его, и все дела! Мне, понимаешь ли, надо внутрь! Я типа бог, и я типа сражаюсь с другими богами, — заговорил Мяч. — И тут такое дело: кто раньше прорвется за стену, тому и решать, что с вашим миром делать! Короче, пропусти меня и я смогу победить не только одного орка, а всех орков и даже их богов!
Архимаг покачал головой.
— Ты не похож на бога, хотя и ощущаешься как бог. Но боги не могут так разговаривать!
— Чел, — усмехнулся кот, — ты еще тэварцев не видел. У них вообще разговорный жанр, скажем так, не развит!
Снова повисла тишина. Архимаг обдумывал слова Мяча и наконец начал говорить, аккуратно подбирая слова.
— Впустить вас я не могу. Но если вы воюете с богами орков, то они на южном фронте крепости. Докажите, что вы не вместе, и тогда я передам ваше послание королю.
— Вот ты душный! — возмутился Мяч. — А если они первыми прорвутся? Посмотрю, как вы тогда попляшете!.. Слушай, передай твоему королю, что мы четверо — Странники Спирита, и сейчас деремся за ваш мир. И нам неплохо было бы в этом помочь. Ну или хотя бы не мешать…
На словах «Странники Спирита» лицо мага еле заметно дёрнулось, но он подавил в себе желание нахмуриться или выказать какие-либо иные эмоции и, лишь кивнув, шагнул назад. Его фигура тут же провалилась в темноту, несмотря на достаточную освещённость крепостной стены и небольшую ширину площадки для обороняющих. Кот попытался что-то разглядеть, но его взгляд наткнулся лишь на чёрную магическую завесу, и, пожав плечами, Мяч переместился к своим друзьям.
— Ну что там? — спросил его Чак.
— Отбитый он какой-то, — пожал плечами кот. — Видимо, напали на них внезапно, а этого бедолагу прямо с процедуры бритья на передовую выдернули. Вы бы видели, как он себе лицо бритвой порезал, — хохотнул Мяч. — Вот это я понимаю, желание сделать виски косыми, а не прямыми.
— Что ты несёшь? — почти по слогам спросил Чак.
— У них барьер лингвистический, —
Тигр закрыл глаза. Его лапы словно развернули невидимый свиток, глаза сделали несколько бегающих движений, и пророк начал читать:
«Господин командующий, моими силами и силами школы юных магов было остановлено вторжение двух Странников Спирита и Бога. Пришельцы вышли на переговоры, из которых стало ясно, что им нужно в замок. Назвавшийся Богом белошерстный человекокот утверждает, что они прибыли сюда, чтобы драться с ордой орков и их богами. Я пробую выиграть время, отправив их на южный фронт, чтобы они там подтвердили, что не врут. Однако учитывая сбывшиеся слова оракула Тирипса, прошу подкрепления для северной стены. Имею мнение, что враг будет испытывать нашу оборону на всех фронтах внешней стены. Архимаг школы юных магов Гель Тиир».
— Что-то они тебе не слишком поверили, — хмыкнул Чак, дослушав до конца.
— Это потому, что я белый! — фыркнул кот.
— Так он тоже белый! — возразил Хелл.
— Вот именно! — воскликнул Мяч. — Белый в Африке, а ведёт себя как неродной!
— Значит, так, — заключил Чак, окинув взглядом товарищей. — Нам нужна передышка — это однозначно. Поэтому предложение такое: возвращаемся на базу, лечим Эйни и думаем, что с ними делать дальше.
Никто не возражал, и все трое исчезли, оставляя неприступную стену с защитниками и горы трупов под ней в ночном одиночестве.
Маг сидел на корзине с припасами, положив ногу на ногу и используя внешнюю часть маленького круглого деревянного щита в качестве письменного стола. Кто бы мог подумать, что тут, на Тирипсом забытом участке стены, произойдёт что-то настолько значимое, что необходимо будет писать на самый верх!
Наконец дописав послание, Гель Тиир свернул бумагу в трубочку, убрал карандаш в специальный мешочек на поясе, где обычные люди носят монеты, глянул на защищаемый им участок стены, где не смогли бы поместиться даже два стоящих впритык ездовых скакуна, и жестом подозвал к себе посыльного — невысокого лысого мальчика в такой же, как и у него, рясе. Тот поспешил к учителю, и в его руках появилась цилиндрическая сумка, расписанная впаянными в кожу рунами. Не дожидаясь дальнейших команд архимага, мальчик открыл сумку и протянул ее углублением вперед к учителю. Тот закинул свиток в сумку. Руки мальчика задрожали, его ноша завибрировала и, издав засасывающий свистящий звук, хлопнула, перенеся письмо за много километров в обороняемый город.
Архимаг выдохнул и повернулся к стене, на которой еще недавно общался со странным кошкообразным богом. Сегодня мир для него перевернулся с ног на голову. Он воочию увидел и убедился, что страшный Спирит, который был побеждён много десятков лет назад, снова пришёл в их мир, да еще вместе с богами — неведомым до этого врагом. Однако наследие древних Странников Тирипса позволяло сдержать натиск, и даже он, делая всё по инструкции, несмотря на громкое название его должности, хотя на самом деле являлся всего лишь обыкновенным учителем магии для неблагополучных детей самого бедного из районов столицы, смог оказать достойное сопротивление.