Спириты, или Медиум поневоле
Шрифт:
Голова шла кругом. Николай забылся в тяжелом сне и память вернула его в те места, где все начиналось.
Ему приснились широкие луга, залитые солнцем. Река лениво катила свои воды среди березовых рощ. Старая липовая аллея, ведущая к усадьбе Орловских. Большой белый дом… Одинокая фигура в белом платье, промелькнувшая среди деревьев – все эти видения вихрем пронеслись в голове Николая, словно ворох мертвых листьев.
Так сложилось, что дачу, которую каждый год снимали Шевчевичи, соседствовала с богатой усадьбой Орловских. Их семьи давно дружили. Маленькие Николай и Даша всегда с радостью принимались
Каждое утро, когда туман еще стелился по полям, Николай отправлялся на реку, брал лодку и спускался на ней к «своему месту». Так он прозвал череду песчаных обрывов, где вел свои изыскания. Пару лет назад Николай заприметил это место и после недолгих поисков на глаза ему попались черепки древнего кувшина. С тех пор, каждое лето, он целыми днями пропадал на своих раскопках. С энтузиазмом копал землю, вел полевой журнал, куда заносил все находки – все по правилам археологии. Себя он уже видел в списке великих ученых, которые прославили себя удивительными открытиями.
В это лето Николай не изменил своим правилам. В своих вылазках он находил единственное утешение своей тоске. Боль была еще слишком сильна, и тяжелая работа на раскопе спасала его от ненужного самокопания и поиска ответов, которых он, все равно, никогда не найдет.
Лишь одно удручало его – дорога на реку проходила мимо их старого домика; для Николая это было испытанием. Только так, через боль, от решил бороться с невыносимой горечью. Лишь принятие неизбежного могло успокоить его. Он искал смирения.
В этот день раскопки не задались. Уже с утра стояла ужасная духота, обещая грозу. Николай трудился до последнего, до того момента, когда мелкие капли дождя начали щекотать его разгоряченные плечи. «Нет, пора», – сказал он себе и засобирался в обратный путь. По реке уже пошла мелкая рябь, вода стала похожа на поток расплавленного серебра. Листья берез заволновались, зашуршали; гроза и не думала отступать. Затащив лодку подальше на берег, Николай побежал к усадьбе. Тучи окрасились багровым, и он припустил, сжимая мешок с находками. «Ну, сейчас начнет!»
Вот их дача. Кусты акации вдоль заборчика, чуть дальше вишни, яблони…
Он резко остановился. Что это было? Какое-то светлое пятно на миг промелькнуло сквозь занавесь кустов. Это было похоже на облако или белые цветы сирени, или…
…Николай, отбросив всякую мистику смело открыл калитку и вошел в сад. На террасе кто-то был. Он не хотел себе признаваться, но от этого зрелища холодный озноб прошел по его телу. Он сделал еще шаг…, и с облегчением выдохнул – на маленькой скамейке, о чем-то задумавшись, сидела Даша. «Странно, что она здесь делает? Неужели может так спокойно приходить в опустевший дом, где так много воспоминаний?»
– Даша…ты здесь…, – Николай не знал, как
– Ты когда-нибудь задумывался о том, почему некоторые души остаются на земле? – Даша не смотрела на брата и не могла видеть в каком смятении он находился. – Мне кажется, что они остаются, чтобы помочь нам справиться с потерей. А еще, чтобы предостеречь. Ты как думаешь?
Только сейчас она поглядела на Николая и ее взгляд ему не понравился.
– Да что ты такое говоришь? – его недовольство сестрой всё возрастало.
– Я иногда прихожу сюда, – как ни в чем не бывало продолжила она, – разговариваю с ней.
Николай хотел спросить «с кем», но передумал. Нет, он не хотел этого знать. Он не хотел даже говорить на эту тему.
– Ты бы шла к Орловским…, – Николай ругал себя за косноязычие и от этого злился еще больше.
– Ты иди, Коля. Я позже подойду.
Он не хотел оставлять сестру одну, но сделать ничего не мог.
– Хорошо, встретимся в усадьбе.
Даша с улыбкой кивнула ему в ответ: – Иди.
Он знал, он сразу догадался, откуда у Дашки возник такой интерес к потустороннему. «Ну, Катерина, дождешься ты у меня». Он шел к особняку, мысленно ругая Дашину подругу, виня ее во всех грехах.
Дело в том, что этим летом у Орловских гостила еще одна особа – дальняя родственница Софьи Львовны, известная в своих кругах гадательница и медиум. И вот эта дама занялась проводить спиритические сеансы, куда приглашались все желающие. Более дикого зрелища Николай не мог себе представить. Со всей округи к Орловским зачастили представители знатных семейств и просто знакомые (на дачах, в отличие от города, порядки были простые). Немолодые уже господа со своими супругами – чуть не целыми семьями – набивались в огромный зал, где и разыгрывались эти спектакли. Вот и Даша, по наущению Катерины, стала заглядывать на эти демонстрации. Разделял взгляды Николая и Павел Ильич. Но его недовольство не выражалось столь явно, он просто отходил в сторону и не мешал другим тешить себя всяческими страшилками.
Николай был не совсем справедлив к дочке Орловских. На самом деле, это Даша затащила Катерину на первый сеанс. А потом их обеих захватила эта игра с духами. По крайней мере Катерина видела в этом лишь очередное развлечение в довольно однообразном времяпрепровождении. Чего не скажешь о Даше – она свела близкое знакомство с медиумом, и та учила Дашу первым шагам в спиритуализме. Всего этого Николай не знал и направил свой гнев на ничего не подозревающую Катю.
А в усадьбе опять гуляли. Большая просторная терраса вмещала много народу. Сверху располагался такой же вместительный балкон. В доме Орловских вечера удавались на славу. Устраивались танцы, спектакли. Нередки были фейерверки и карнавалы.
Еще издали Николай услышал музыку и смех. Собравшаяся было гроза, прошла стороной, и обрадованные такому повороту, кавалеры со своими дамами расположились на воздухе. Николай оглядел лужайку перед домом. «Как бы мне проскочить?» В глубине сада, граничившим с липовой аллеей, он с удивлением увидел отца. Тот сидел в плетеном кресле и курил свою трубку. Казалось, весь этот шум его нисколько не заботит. «Подойти или нет?» – Николай не хотел мешать одиночеству отца, но все-таки решил поздороваться. Катерина подождет.