Список моих грехов

Герас Татьяна

Света, созданная дыра в местном аналоге жалюзи, давала совсем немного, но его и моего врожденного зрения хватало, чтобы предметы нашей спальни обрели четкость. Но я не был склонен к эстетическому любованию творением вкуса мурианских биодизайнеров, создавших это чудо.

Для созерцания имелся объект в разы интереснее.

Поймал себя на том, что бездумно улыбаюсь. Какое счастье, почтенный рид Малик, что вашу блаженную и наверняка глуповатую рожу сейчас не видит никто из твоих подчиненных — авторитет сурового

командира мог быть утерян безвозвратно!

Потому что прошедшие четыре декады, что большая часть нашего флота и все гражданские провели на Ресте и в пределах Мурианской Империи, были, чуть ли не самыми спокойными и счастливыми в моей жизни.

Странное, давно забытое чувство.

Не то чтобы не было дел, или проблемы внезапно испарились, но одно то, что почти каждый вечер я возвращался сюда, делало любые действия нужными и менее тягостными.

Сюда, в этот небольшой, но какой-то очень уютный мирок, где меня ждали. Действительно ждали.

И пусть на Ресте мы лишь гости, ощущение дома, где встречает такая нужная тебе женщина, и сын — твоё маленькое продолжение в этой Вселенной — то четко начинаешь понимать простую истину: дом — это не точка в системе координат на неком шарике в космосе, а место, где ты оставляешь свое сердце. И знаешь, что его там сохранят.

Принцесса спала рядом, свернувшись клубочком у меня под боком, по-детски подложив ладошку себе под щеку, и доверчиво прижималась к моему телу спиной. Такая милая и трогательная. Пряди золотых волос спускались на грудь, оставляя открытым острое плечико.

Несколько минут просто смотрел, впитывая каждую черточку. Не касаясь руками, специально оттягивая момент, когда под пальцами и ладонями вновь почувствую шелк кожи. Лишь, словно голодное животное, втягивал в ноздри такой полюбившийся запах её тела и волос.

Ожидание удовольствия — отдельный вид удовольствия! Если умеешь его взращивать внутри, сдерживая порывы, и точно зная, что получишь своё, то ощущения от проявленного терпения только усилятся. Ведь гадать не приходится — наше взаимное обладание будет тягуче сладким, с остротой кайенского перца. Снова.

Мысли плавно растворяются, отодвигая проблемы грядущего дня, сужая мой мир до конкретной точки притяжения. Той, единственной, что пока прибывает в мире грез. Я точно знаю, что Сашку больше не мучают кошмары прошлого, потому что лично охраняю ее сны. Ревниво мечтая, чтобы в них она видела только нас двоих. Ну, может немного Родьку.

Я собственник. Дико жадный, как выясняется. А ведь совсем недавно такого порока за собой даже не подозревал.

Александра слегка потягивается, не просыпаясь, при этом прижимается попкой к моему паху. Неосознанно, просто ища тепла. Но это срывает стоп-кран моей выдержки.

Аккуратно просовываю руку под ее мягкое и податливое тело, обнимая и притягивая ещё ближе. Ладони ложатся на округлости

груди, а пальцы сами находят вершинки, нежно их теребя. Склоняю голову, зарываясь носом в копну светлых волос, добираясь до шеи, которую целую. Сначала нежно, но быстро вхожу во вкус и начинаю покусывать, тут же зализывая с усердием кота.

Вкусная, до ослепительных вспышек сверхновых перед глазами!

Моя женщина сладко стонет, выгибаясь навстречу, потираясь и скользя по мне всем своим прекрасным и обнаженным телом, вызывая почти мучительную волну желания. Кожа к коже…

Кайф! Чистейший, бьющий сразу в голову и совсем в противоположном направлении. Мой вечно голодный до Принцессы член упирается в развилку ее ножек, слегка скользя по складочкам.

Моя девочка чувственно всхлипывает, а обласканные горошинки сосков под пальцами стремительно твердеют. Сашкина ладошка неожиданно перехватывает одну из моих рук, и, оттягивая от груди, опускает вниз, и проводит при этом моей ладонью по мягкому животику. Она настойчиво направляет мои действия к другой точке своего удовольствия.

Маленькая сладкоежка!

Кто же ей откажет? Я только «за»! Пальцы безошибочно скользят по разведанным территориям, играя на знакомых струнах. Чутко отслеживаю каждых вздох и вслушиваюсь в изменяющийся ритм сердца и частоту дыхания.

Да, именно так, моё сердце, ты почти на грани! Мне тоже безумно нравится, когда тебе хорошо! Но потерпи совсем немного, черту мы переступим вместе…

— С добрым утром, плохая девочка, — шепчу хрипло ей на ушко, которое тут же прикусываю, не переставая работать пальцами.

— Ещё не-ет! Сейчас будет ещё добрее, — мурлыкает моя нетерпеливая, прогибаясь сильнее в пояснице и буквально насаживаясь на мою плоть.

Мы замираем, оглушенные остротой ощущений. Я отпускаю ее грудь, чтобы поднять ладонь выше, кладя ее на беззащитное горло. Принцесса слегка запрокидывает голову, подставляя свои полные губы для моей звериной жажды.

И я врываюсь в ее рот, жадно вылизывая языком, одновременно начиная двигаться.

В ней…

И мира больше нет. Как нет и нас. Остается только волна, что сметая действительность, стремительно мчит по нервным окончаниям, заставляя с бешеным восторгом танцевать этот вечный, как сама жизнь танец.

Сливаясь в единое ликующее существо, разорвать которое надвое, кажется, уже нет никакой возможности. Гореть и плавиться, и биться в безумной скачке, выковывая этими древними движениями из нас двоих нечто новое, единое, чтобы взорвавшись в точке апогея, вернуться на землю. К собственному недоумению, оставшись все же собою.

Да, собой, таким, каким и должен был стать, но не смог бы без моей Принцессы.

Держать друг друга в объятиях, молча вслушиваясь в тишину утра, и ждать, пока утихнет пульс и восстановится дыхание.