Список моих грехов

Герас Татьяна

— Вот теперь, с добрым утром, любовь моя, — шепчет сероглазый ангел, проводя пальчиками по моей слегка небритой щеке.

— Ты права, доброе, — произношу лениво.

Она игриво шлепает меня по запястью и приподнимается на локте, глядя в глаза.

— О, боги! Не пугай меня так, Демон! — она качает головой, и тут же полные губы искривляет усмешка. — Если женщина у эдейца права, то мир перевернулся!

— Ну, как знаешь, — пожимаю плечами. Перехватываю Сашку за талию и под попку и моя драгоценная одним движением оказывается

лежащей подо мною, шутливо отбиваясь, — Нет, так нет! — шепчу ей в губы. — Впредь не стану с тобой соглашаться, чтобы, не нарушать стройность твоих убеждений!

— Вре-едный Де-емон, — произносит она слегка нараспев, чтобы тут же с новой страстью впиться мне в губы, слегка оттягивая их по очереди.

От второго раунда нас отрывает сигнал моего вирта. Время неумолимо. Я со вздохом сожаления, отстраняюсь от желанной женщины, и гляжу на экран, чувствуя, как напрягается рядом Александра.

— Уже пора, — произносит утвердительно, медленно садясь на постели, машинально обнимая себя за плечи.

Я знаю, она боится. За меня. Чувствую это.

Но тут уж ничего не поделать: есть вещи, которые можно делать только лично. Например, явиться на Совет самозванцев, всё ещё заседающий на Росси…

Наивные идиоты! Они и правду до сих пор уверены, что ещё могут на что-то повлиять или кому-то диктовать условия? И это когда всего за пару декад Эдея осталась почти без флота. Стоило только сбросить по эдейским каналам связи информацию о том, что мы обеспечим таине любому вставшему на нашу сторону. Притом это будет та женщина, что он выберет сам, а точнее, они выберут друг друга.

И нам поверили. Благо моё слово всё ещё многого стоит в Эдее. Да и первые результаты уже у всех на слуху.

Мы и раньше могли легко дать бой в случае нападения, но силы приходилось распылять, чтобы удерживать те миры, что пошли под нашу руку. Да и «Парадиз» изрядно оттягивал ресурсы.

А теперь у нас развязаны руки. Но, вот незадача, воевать со своими, ввергая и без того далеко не самый многочисленный народ в гражданскую войну — это последнее, чего бы мне хотелось.

Поднимаясь с постели, быстро подхватывая одежду и отправляясь в местный аналог ванной. Когда возвращаюсь, моя таине уже накинула на себя тонкий халат, и с внешне невозмутимым лицом, заваривала местный вариант кофе.

Подошел сзади, осторожно обнимая, и забирая из рук небольшую чашку из красной глины.

— Спасибо, Принцесса. Это то, что сейчас надо!

— Это меньшее, что я могу для тебя сделать, — пожимает она плечами, — Ты ведь отказываешься брать меня с собой, — говорит с показным спокойствием, но я вижу, как она на миг сжала пальчики на руках. Злится и нервничает.

Медленно пью свой бодрящий напиток, пока Сашка пытается изображать некую деятельность: то по второму кругу расправляя яркое покрывало на постели, то складывая собственную одежду, что и так до этого висела на росшем из пола «кресле»

в относительном порядке.

— Са-аш! — зову девушку. И она замирает, поворачиваясь ко мне, глядя огромными печальными глазами. — ВСЁ. БУДЕТ. ХОРОШО, — произношу четко, — Слышишь? Я просто не допущу иного! Мне теперь есть что терять.

Она молчит какое-то время, пробегая взглядом по всей моей фигуре, останавливаясь на глазах.

— Знаю, Дан. — Кивает утвердительно и вполне серьезно. Но тут же светлеет лицом и говорит с улыбкой, — Но не думай, что забуду твое упрямство! Тебе ещё от сына достанется! Он вообще целый список составил, чего желает сделать вместе с папой, так что учти, тебе исчезать никак нельзя!

И не собирался, милая. Но долги надо платить всем. А кто не желает, того следует принуждать.

Но поддерживаю ее шутливый тон:

— Я, конечно, уже уверился, что у Родьки буйная фантазия, но, надеюсь, моих сил и храбрости всё же хватит на его желания. Так что, это страшная угроза, но ты ж в меня веришь! Когда это я не справлялся или проигрывал? — я подмигнул Александре.

Она комично закатывает глаза.

— Твоя самоуверенность потрясает, Демон! Но, черт возьми, её и вправду есть на чем основывать! Так что, так и быть, не стану добавлять хвастовство к списку твоих грехов!

Глава 41.

Александра

Мужчины бывают упрямыми. Особенно эдейские. Особенно мои.

Хотя сами они, конечно, считают, что просто упорны в достижении своих целей. Что ж, и это тоже верно, если сопряжено с логикой.

Данроду она присуща, пусть в данный момент меня это и бесит. Но не признать его правоту в том, что против Совета надо действовать решительно, было бы бесчестно. По крайней мере, в этом стоило признаться самой себе.

Да и не удержишь, такого как Дан, под женской юбкой, какие бы страхи не терзали моё воображение.

Упрямство же Родьки, как и большинства детей, в силу возраста, пока не отличалось стройностью умозаключений, особенно если это касалось планов, которые рушились из-за решений взрослых.

Вот и сейчас наш ребенок обиженно дулся на весь свет, битый час демонстративно размазывая по тарелке нежнейшую кашу из соантовой розовой крупы, объявляя голодовку в знак протеста.

Потому что скучал по отцу.

Не то, чтобы объяснить причину отсутствия его обожаемого «капитана», как Родька до сих пор иногда называл Дана, мне не удалось, просто у мальчика с папой оказалась слишком устойчивая связь. Отец его баловал и был одновременно строг. Данрод умудрялся, вроде всего лишь играя с сыном, одновременно учить его контролю Дара, и при этом ещё заниматься чем-то подвижным и развивающим. Мальчишка был в восхищении! И ждал возвращений отца с «Айтера», где тот предпочитал работать, наверное, с большим нетерпением, чем меня.