Список запретных дел
Шрифт:
— А она… она написала, когда вышла замуж? — осторожно спросила я.
Наверняка я затрагивала больную тему, но вдруг откроются новые детали.
Дэн покачал головой:
— Мы два года ничего не слышали о Сильвии, а потом узнали про свадьбу. Не от дочери, а из газет. Там говорилось, что она переписывалась с заключенным и теперь выходит за него замуж. Когда мы посмотрели, кто он такой, то Эрлин просто повисла у меня на руках. Она плакала, и мне не стыдно признаться, что я тоже.
Дэн поднял голову, сложил ножик и устремил взгляд на холмы.
—
В глазах Дэна застыли слезы. Мне пришлось отвернуться и отойти на несколько шагов. Я не была готова к нахлынувшим эмоциям и не ожидала увидеть на его лице ту же боль, что испытали мои родители, пока я сидела в заточении. Все это время мне хотелось сказать им, что я в порядке. Ну, не совсем в порядке, однако жива и думаю о них.
Трейси уставилась себе под ноги. Ей не досталось такой родительской любви, какую этот человек питал к своей дочери. Представляю, о чем она думала: что все эти чувства пропадают впустую, растрачиваясь на девушку, которая добровольно отбросила их и кинулась в объятия к дьяволу.
— Но видимо, я ничего не могу с этим поделать. — Дэн выпрямился и смахнул слезы. — Она взрослая и принимает решения сама.
Я развернулась и вновь подошла к нему:
— Мистер Данхэм, я понимаю, это тяжело, но не сохранились ли у вас электронные письма от Сильвии?
Дэн будто очнулся от своей задумчивости:
— Помню, мы распечатывали их. Сейчас попробую найти, но вряд ли они вам помогут.
Поужинав запеченным мясом и тушеными овощами, мы убрали со стола, и Дэн принес старую коробку с бумагами. На толстой папке было написано одно слово: «Сильвия». Он достал бумаги из коробки, и перед нами предстала вся жизнь этой девушки вплоть до двадцатилетнего возраста: свидетельство о рождении, справки о прививках, школьные дневники, фотографии, собранные в маленький розовый конверт.
Я достала один снимок.
Симпатичная девушка, светловолосая, голубоглазая, с искренней улыбкой. Выглядела она уверенной и обаятельной. Дэн сказал, что это фото с первого курса.
На другом снимке та же прическа и чуть более взрослое лицо, но улыбка стала натянутой, а взгляд устремился вдаль. Слова здесь были излишними. Несколько секунд Дэн смотрел на фотографию, а потом со вздохом убрал в конверт.
Эрлин не выходила в гостиную, пока мы изучали прошлое Сильвии. Я представила эту женщину одну на кухне: стоит возле темного окна с измученным лицом и яростно надраивает кастрюлю за кастрюлей, руки покраснели от воды, в то время как мы пролистываем жизнь ее дочери, запечатленную в документах.
Наконец Дэн достал письма, лежавшие в самом низу папки. Мы с Трейси просмотрели их, но не нашли ничего значимого. Эти послания напомнили мне письма Джека — поэтичные, но бессмысленные. Так же от них веяло оптимизм: Сильвия в светлых тонах описывала жизнь
В последнем письме не было ни намека, что переписка на нем оборвется. Будто наивная четырнадцатилетняя девочка сообщала домой из лагеря, что ей удалось переплыть озеро. Сильвия пребывала в восторге от «мистического и божественного опыта, что окутал ее», а все мечты «воплотились в истинном живом чуде». Уж лучше бы это было письмо из лагеря, с почтовым штемпелем, чтобы мы знали, куда именно Сильвия переехала, оставив родной дом.
Отказавшись от приглашения Дэна и Эрлин переночевать у них, мы с Трейси отправились в путь и час спустя увидели на трассе ярко освещенный мотель. Трейси вопросительно взглянула на меня, но я покачала головой. Это уж слишком. Тогда мы двинулись дальше — поискать более оживленную и надежную гостиницу. В итоге, проведя в дороге два часа и вернувшись в Бирмингем, мы нашли довольно прочную постройку — старинный отель в центре города. Даже с собственной парковкой.
Оказавшись за надежными стенами этой крепости, я испытала облегчение. Поставила сумки на мягкий ковер кремового цвета. Комната казалась святилищем, не меньше. Туго натянутые накрахмаленные простыни, толстое одеяло. А на ключе от номера был написан пароль от вай-фай. Я словно очутилась в раю.
Пультом я включила телевизор и открыла ноутбук. Вбила в поисковик имя Сильвии Данхэм и обнаружила, что оно довольно распространенное. Первые ссылки все же относились именно к нашей Сильвии Данхэм: новостные статьи в местных газетах Орегона и парочка ссылок на более крупные издания. Заметки касались ее свадьбы с Джеком Дербером. Везде говорилось об одном и том же — как этот монстр нашел любовь по переписке. Может быть, кому-то эти истории могли показаться интересными, но я слишком хорошо знала, о ком шла речь.
Одна статья была даже написана шутливым тоном, с глупыми и грубыми шуточками, в заголовке Джека назвали «Профессор Боль», будто он не более чем злодей из комикса. Прочитав это, я захлопнула ноутбук так сильно, что пришлось снова открыть его и посмотреть, цел ли экран. Затем схватила пульт и выключила телевизор. Несколько минут я сидела в тишине, глядя на свое отражение в черном экране.
Я не знала, что собиралась найти в этих газетных статьях. Наверное, свежую фотографию Сильвии. Мне хотелось понять, кто посмотрит на меня с экрана — девушка с первого курса или же с последнего. Но разумеется, там были лишь изображения Джека, звезды этой истории, с его пугающей косой ухмылкой.
Неужели Сильвия и вправду нашла счастье с таким человеком? Я вполне могла понять, что в ней привлекало: улыбка, энтузиазм, исходящий от этой студентки чувствовался даже на строгой фотографии. Насколько я знала Джека, он был рад встретить такую молодую, уязвимую, полную жизни девушку. Как же он, наверное, смаковал ее жизнерадостность и наивные идеалы, и как ему хотелось подавить этот уникальный свет своей жестокостью, о которой мало кто догадывался.
Глава 23