Список женихов
Шрифт:
— Вас.
— Вы уверены?
— Да.
— Может, вы расскажете мне о мужчине, который вызвал такое чарующее выражение на вашем и без того прекрасном лице?
— И не подумаю.
— Ах, как скоро вы все забыли! — Он подчеркнуто печально вздохнул. — Вспомните, ведь я поверенный ваших сердечных забот, верно?
— Нет, не верно.
— Есть кто-то еще, кому вы доверяете ваши тайны, мадам?
Кто-то еще? Но кто же? Ни ее друзья, ни родные. Рассказывать этому человеку о своих секретах было глупо, так же как и приходить сюда. Но она здесь, и разговор в
— Кажется, я немного сбита с толку.
— Когда вы были здесь в последний раз, то утверждали, что вас сбивают с толку обстоятельства. Теперь вы снова сбиты с толку. — Он прищелкнул языком. — Это тревожный знак.
— Не в этом дело. — Она покачала головой. — Кажется, мои чувства в полном, беспорядке. Я думаю, что люблю его…
— Любите? — произнес Туссен без акцента, и голос его на мгновение сделался смутно знакомым.
— Да, но именно это меня и озадачивает. Люблю ли я на самом деле? Этот человек вызывает во мне противоречивые чувства. — Джиллиан мучительно пыталась разложить все по полочкам у себя в голове. — Когда я в его объятиях, то могу думать только о нем.
— А когда нет?
— Тоже могу думать только о нем. — Она рассмеялась. — И это все равно не дает ответа на вопрос, люблю ли я его или испытываю только физическое влечение.
— А что чувствует он?
— Не знаю. В какую-то минуту я верю, что он любит меня хоть немного, но в следующую…
— Вы, англичане, на редкость неопытны в делах сердечных. — В голосе Туссена прозвучало пренебрежение. — К чему играть в такие игры? Почему вы прямо не спросите о его чувствах?
— Потому что не вполне уверена, что хочу услышать ответ.
— Возможно… — Туссен запнулся. — Возможно, он тоже сбит с толку.
— Вероятно. — Что, если у Ричарда такая же сумятица в душе, как у нее? — Он кажется человеком, у которого есть какие-то тайны.
— А что может быть более интригующим, чем мужчина, у которого есть тайны, не правда ли, мадам?
— Или мужчина, чье лицо скрыто, — пробормотала Джиллиан.
Почему эта фраза постоянно повторяется в последние дни?
— Вот теперь я сбит с толку. Какая разница, испытываете ли вы к этому человеку чувство любви или плотское желание?
— Боюсь, что очень большая. Если то, что я чувствую с ним, не отличается от того, что я чувствую с другим мужчиной, как же я могу выйти за него замуж?
— Я опять не понимаю вас. Я полагал, что вы вступаете в брак исключительно ради того, чтобы получить большое наследство.
— Я тоже так считала.
Неожиданно ее поразила ирония происходящего: Она собиралась выйти замуж, вообще не думая о любви. А теперь об этом только и думает. Ни наследство, ни помощь нуждающимся художникам, ни ее собственная тяга к независимости не имеют такого значения, как любовь.
Невероятная слабость внезапно охватила Джиллиан. Она устала от попыток разложить свои эмоции по полочкам, устала от обстоятельств, влияющих в последнее
— Я должна поблагодарить вас. По меньшей мере я чуть лучше разобралась в себе. У вас большой талант, мсье, и я очень хотела бы получить этот портрет. Выйду я замуж или нет — не важно, я все равно найду средства, чтобы заплатить за вашу работу.
Она взяла свой плащ и направилась к двери.
— Вы не хотели бы взглянуть?
Джиллиан остановилась.
— На портрет?
— Он еще не окончен, но вам, может быть, хочется понять, что я вижу, когда смотрю на вас.
— Но если я подойду туда, то, без сомнения, увижу ваше лицо и испорчу всю вашу игру, — произнесла она беспечно.
— Этого мы не можем допустить! — засмеялся Туссен. — Погасите свечи возле вас, мадам, а я отступлю в тень.
— Очень хорошо.
Джиллиан задула свечи, пересекла комнату и остановилась возле мольберта. Теперь перед мольбертом, освещая картину, горела единственная свеча. Лицо Джиллиан смотрело с полотна. Сходство несомненное, и все же это словно не ее изображение. Неужели у нее такая загадочная улыбка? Свободная поза в кресле, линии тела женщины, уверенной в себе? И глаза — сияющие и безмятежные? Или Туссен написал ее не такой, какая она есть, а такой, какой она могла бы стать?
— Вы прекрасный художник, мсье, — мягко проговорила Джиллиан. — Значит, вы так видите мою душу?
Краем глаза она уловила неясное движение в тени за мольбертом, и свеча вдруг погасла. Комната погрузилась в темноту.
— Что вы делаете? — сказала Джиллиан со вздохом.
Туссен легко, без нажима опустил руки ей на плечи.
— Всего лишь то, чего вы хотите.
— Чего я хочу? — Джиллиан помотала головой. — Сомневаюсь.
— Вы хотите узнать, вожделение или любовь влечет вас к тому человеку. — Он притянул ее к себе, и Джиллиан не нашла в себе сил воспротивиться. — Что вы чувствуете по отношению ко мне?
— Ничего.
— Ничего? — Он тихо рассмеялся. — Это ложь. Когда я целую шею… — Он прижался губами к шее Джиллиан сзади, и она вздрогнула всем телом. — Когда я так делаю, вы чувствуете очень многое.
— Неправда.
— Еще одна ложь.
— Нет.
— Ведь это, как вы говорите, проверка? Испытайте же себя, ma cherie. Если бы я поцеловал вас по-настоящему, так, как никто не целовал прежде, вы бы поняли.
Последние три слова он произнес шепотом. Неожиданный приступ гнева охватил Джиллиан. Она резко повернулась лицом к Туесену и вперила пылающий взгляд в темную фигуру.
— Прекрасно, мсье, испытайте меня! Поцелуйте!
В ту же секунду он заключил ее в объятия и впился губами в ее губы. От этого поцелуя Джиллиан словно вспыхнула огнем, на мгновение охваченная желанием — непрошеным, но сильным и непреодолимым.
В объятиях Туссена она чувствовала то же, что и в объятиях Ричарда. Жаркое кольцо рук, прикосновение тела, ощущение поцелуя на губах — все было тем же самым. Как могли два совершенно разных человека вызывать у нее один и тот же отклик? Она вырвалась из его объятий.