Список
Шрифт:
– Как думаешь, я могу взять один? – интересуется Эбби.
Ей хочется припрятать список в каком-нибудь особом месте. Может, в памятном альбоме или коробке с дневниками.
– Обязательно! – засмеялась Лиза. – Пойдем и заберем один.
И девочки бегут в школу, держась за руки.
– Кто еще есть в списке? – спрашивает Эбби. – Кроме меня и твоей сестры?
– Ну, самая уродливая девятиклассница – Даниэла Де-Марко.
Эбби останавливается:
– Подожди. В этом списке есть еще и дурнушки?
В суматохе она как-то упустила это.
– Ага, – бормочет Лиза, таща подружку за собой. – Подожди, сейчас сама увидишь. В
Эбби не дружит с Даниэлой ДеМарко, но они вместе ходят на физкультуру. И на прошлой неделе та показала невероятное время в забеге на полтора километра. Это был результат, достойный восхищения, и, возможно, Эбби могла бы отстать от нее меньше чем на семнадцать минут, но ей не хотелось остаток дня ходить потной. Конечно, ей жаль, что Даниэлу назвали самой уродливой девочкой в классе, но та казалась довольно сильной, чтобы справиться с этим. И, возможно, Даниэла догадается, что на ее месте могла быть любая из девочек. Как и в случае с Эбби. Все дело в везении.
– Что написали про меня?
Лиза, опустив голову, шепчет:
– Благодарят за то, что преодолела генетическое наследие. – А после выдает неловкое хихиканье.
Ферн!
Эбби прикусывает щеку, а потом спрашивает:
– Ферн – самая уродливая одиннадцатиклассница?
– О, нет, – быстро отвечает Лиза. – В списке чудачка Сара Сингер, та, что с хмурым видом просиживает все вечера на скамейке у Островка Девятиклассников.
Эбби опускает глаза и медленно кивает. А ощутив, как Лиза похлопывает ее по спине, понимает, что подруга чувствует себя виноватой.
– Слушай, Эбби. Не парься по поводу генетики. Там не упоминается имя Ферн. Готова поспорить, многие даже не знают, что вы сестры!
– Возможно, – соглашается Эбби, надеясь, что Лиза права.
Но даже если многие не знают об их родстве, учителя уж точно в курсе. И это было хуже всего в Маунт-Вашингтоне: Эбби видела, что не прошло и недели, как учителя поняли – она не так умна, как сестра.
– В любом случае, Ферн всегда добивается признания. И каждый раз ты радуешься за нее. – Лиза хочет подбодрить подругу. – Помнишь, в прошлом году ты заставила меня просидеть в том колледже три часа на конкурсе чтецов латинской поэзии, в котором участвовала твоя сестра?
– Это и вправду было очень важно. Ферн выбрали среди всех учеников старшей школы, и она выиграла стипендию.
Лиза закатывает глаза:
– Точно, точно. Помню. Теперь твой черед быть в центре внимания.
Эбби сжимает руку подруги. Да, комментарий про генетическое наследие немного язвительный. Но Лиза права. Не сама же Эбби это сказала. И она всегда поддерживала тягу Ферн к знаниям. И ни разу не жаловалась на ранние пробуждения или поездки по колледжам этим летом во время каникул. По крайней мере, вслух.
Когда они приближаются к спортзалу, Лиза опережает подругу на несколько шагов.
– Ну вот, – объявляет она, стуча пальцем по листку. – Черным по белому.
Эбби находит свое имя наверху списка. Свое имя! От увиденного все кажется более реальным и более заслуженным. Эбби официально самая красивая девочка девятого класса.
Какое-то время она не сводит глаз с листка. Но наконец Лиза ущипнула ее за руку. Сильно.
И Эбби отводит взгляд от доски объявлений. А затем замечает
Лямки ее рюкзака впиваются в плечи, а кончики французских кос покачиваются из стороны в сторону.
По виду сестры не понять, знает ли она, что Эбби попала в список. И, проходя мимо, Ферн, как обычно, делает вид, будто Эбби не существует.
А та дожидается, пока сестра не завернет за угол. Затем розовыми ногтями ослабляет скрепки и, стараясь не порвать уголки, снимает листок с доски объявлений.
За квартал до остановки Даниэла ДеМарко понимает, что опоздала на автобус. Слишком тихо, особенно для понедельника. Слышны лишь привычные утренние звуки – чириканье птиц, щелчки поднимающихся автоматических гаражных ворот, тихое громыхание выкатываемых на подъездные дорожки пустых мусорных баков.
Даниэла опаздывает в школу, она не позавтракала и совершенно измотана. Не лучшее начало недели.
Но Даниэла все равно считает, что прошлый вечер того стоил.
Она проспала всего пару часов, когда зазвонил ее телефон.
– Алло? – зевая, ответила она.
– Ты что, уже спишь? Еще только полночь.
Даниэла проверила, закрыта ли дверь в ее спальню. Ее родители не обрадовались бы позднему звонку Эндрю. Они до сих пор считали, что он просто «парень, с которым она подружилась в лагере», хотя дочка миллион раз поправляла их. Будто бы они сломали язык, если бы назвали его бойфрендом Даниэлы. Или, возможно, их беспокоило то, что Эндрю был на год старше ее. И хотя родители и отнесли Эндрю в ту же категорию, что и Хоуп, лучшую подругу Даниэлы, при этом обозначили слишком много правил о том, когда, где и как они могли проводить время. По возвращении из лагеря «Кловер-Лейк», в котором этим летом оба работали вожатыми, смириться с этим было сложнее всего. Даниэла и Эндрю больше не могли гулять и общаться в любое время. Эндрю больше не пробирался в темноте к ее окну и не скребся в оконную сетку над ее кроватью. Они больше не уплывали на катамаране до середины озера, чтобы насладиться тем временем, пока ветерок относит их обратно до пирса.
И им казалось, что лето закончилось миллион лет назад.
Поэтому Даниэла спряталась с головой под одеяло и постаралась говорить потише.
– Отбой, детишки, – подразнила она.
Эндрю вздохнул:
– Извини, что разбудил тебя. Слишком перенервничал, чтобы заснуть. Во мне бурлит адреналин после игры, и я никак не могу успокоиться.
Днем Даниэла и Хоуп с трибун наблюдали за Эндрю, который непрестанно разминался у скамейки запасных, пока его товарищи по команде и их соперники вспахивали бутсами футбольное поле. Он подпрыгивал на носочках, прыгал, скрещивая руки и ноги, или бегал на месте, высоко поднимая колени, чтобы его мышцы не затекли. А после каждого розыгрыша мяча сжимал в руке щиток сверкающего белого шлема, бросая взгляд на футбольного тренера. И надеялся.
Даниэла ужасно переживала за друга. Это была четвертая игра в этом сезоне, а Эндрю не выпустили на поле даже на минуту. Неужели трудно дать таким десятиклассникам, как Эндрю, шанс? К концу второго периода команда Маунт-Вашингтона проигрывала три тачдауна. «Альпинисты» не выиграли ни одной игры.
– Ну… на мой взгляд, ты выглядел миленько в своей куртке с эмблемой команды, – сказала девушка.
Эндрю засмеялся, но его смех звучал так сухо, что Даниэла поняла – он до сих пор расстроен.