Спитамен
Шрифт:
— Ты слышишь, Антик?.. — спросила она, показывая рукой в сторону холма.
— Слышу, бекам. Это согдийская песня. Похоже, поет
Из-за холма, плавающего в синем мареве, выехали всадники. Целый отряд. Кончики их поднятых кверху пик золотились в лучах солнца. Одатида, натянув повод, остановила коня. Под Антиком лошадь взвилась на дыбы и заржала.
— Кто это, Антик?..
— Не знаю, бекам… Скоро узнаем, — сказал телохранитель, зорко вглядываясь в отделившегося от отряда всадника, который галопом поскакал им навстречу. Одатида краем глаза увидела, что Антик вынул до половины из ножен меч и приладил к тетиве стрелу.
Однако всадник осадил коня шагах в тридцати и, коснувшись
— Мир вам!.. Не скажете ли, как проехать к аилу великомудрого Саксона?
— А кто вы такие? — спросила Одатида.
— В нашем отряде есть и согдийцы, и бактрийцы, и даки, и массагеты. А сахибкирон наш — знаменитый Датафарн. Он своему другу Спитамену везет золото…
Он говорил что-то еще. Но Одатида ничего уже не слышала. Глаза ее застлал туман, сквозь который она видела, как плавится солнце, затопляя весь мир раскаленным, все сжигающим золотом. От его сверканья ослепли ее глаза. А сердце в груди захлебывалось слезами…
О Ахура — Мазда, за что невзлюбил ты детей своих?!