Сплетая жизнь
Шрифт:
— Рискните, потому что пока вы поддерживаете ужасающие законы Инквизиции, страдают многие дети одного возраста с вашим сыном. Только у них рядом даже целителей нет, им-то что делать? Лечить нельзя, да не умеете вы этого, а на магию слишком мало надежды…
Виктории не слишком понравилось, что я взяла на себя смелость и отчитываю ее в присутствии синигами. Я и сама понимала, что меня заносит, поэтому быстро перевела тему.
— Не будем ничего откладывать. Раз уж мы нашли общий язык, то предлагаю осмотреть вашего сына прямо сейчас, а после этого
Темные глаза королевы вспыхнули надеждой.
— Так вы действительно можете помочь?!
Ну как я могу обещать что-то конкретное, когда не видела то, с чем мне придется столкнуться? Я даже приблизительно на богиню пока не тяну. Только как об этом сказать матери, чье сердце едва не выпрыгивало сейчас из груди?
— Пока речь идет о простом осмотре, давайте будем отталкиваться от этого?
Виктория прекрасно владела собой. Она грациозно встала с кресла и, наградив меня взглядом полным высокомерного превосходства, повелительно проговорила:
— Нас не должны видеть вместе, по крайней мере, пока не было съезда врачевателей. Поэтому я буду ждать вас возле портретной галереи у Сиреневой башни. Постарайтесь не привлекать к себе внимание.
Об этом она могла меня и не просить: нарываться на шныряющего по всем углам Гаспара, мне сейчас было тоже не с руки. Едва ее величество ушла, как я повернулась к Самаэлю, но все заготовленные слова возмущения застыли и так и не были сказаны вслух. А зачем тратить силы, когда и так все понятно? Он с невозмутимым видом, вместо того чтобы пояснить свою ложь, разливал по бокалам темно-красное вино. Меня всегда удивляла особенность его народа быть всегда как лед, спокойным и размеренным: по крайней мере, внешне.
— Нам надо поговорить, — заявила я, понимая, что он будет, как всегда, увиливать.
Едва речь заходила о Мудрецах Севера, способных освятить наш союз, после чего я хотя бы смогу спокойно обнять своего мужчину, чтобы после этого он не потерял собственное «я», Самаэль быстро ретировался. Я знала, что обычно у синигами именно женщины зачастую растворялись в избранниках, если жених не соглашался преподносить дар за невесту. Отдав то, что просили Мудрецы, синигами подтверждал любовь к своей женщине, оставляя ей разум и свободу, правда, большая часть мужчин предпочитала все-таки иметь рядом просто тень.
У нас же с Самаэлем все наоборот, из-за особенностей моей крови: после благословения брака, стать тенью рисковал именно он. Я была готова отдать этим Мудрецам все, что они хотят, лишь бы жить полноценной жизнью, но синигами почему-то встал на дыбы и отказывался вести меня к ним!
Самаэль попытался улыбнуться и аккуратные клыки, гораздо более длинные, чем у людей, хищно блеснули в полутьме:
— Мы обязательно поговорим, главное, не волнуйся. Попробуй, это урожай прошлого года…
Я в полнейшем ступоре посмотрела на протянутый бокал и начала заводиться. Он постоянно пытается оградить меня от всего на свете, что хорошо, но забывая, что это жизнь и мне нужен не защитник, а любимый мужчина!
— Мы поговорим сейчас, — я подняла на мужчину ледяной взгляд.
Эль не дрогнул, как будто все что происходило, было забавным недоразумением.
— Я тоже скучал. Может, расскажешь, как там Орден, не самоликвидировался после того, как ты приехала? Я так понимаю, посвящение в рыцари ты не прошла.
Бокал я не взяла — это преступление пить перед осмотром.
— Пройду, это вопрос пары недель. Эль, я не спрашиваю, почему нельзя было сказать мне, как есть. Ты же знаешь, я бы сделала все, как ты просишь. Все эти фантазии, недоговорки… Я ведь сразу поняла, что никакого выхода ты не нашел!
Синигами спокойно отпил из бокала, демонстративно прищурился, смакуя вино, и только после этого соизволил отреагировать:
— Ты о Виктории? Мне пришлось, потому что я понимаю, как для тебя важно то, чем ты занимаешься в аз-Зайтуне и знал, что помощь королеве ты сможешь повернуть в свою пользу. Как видишь, не ошибся.
Правильно думал, но все омрачается тем, как ты это обставил. Как мне верить тому, что лукавит в таких мелочах, хотя ничего такого в этой ситуации, что требовало бы такого, я не увидела!
— Ошибся, Эль. Не надо было разыгрывать комедию из нашей с тобой проблемы, но раз ты сам поднял эту тему… Почему ты избегаешь Мудрецов? Что они требуют от меня взамен на сохранение твоей индивидуальности?
Самаэль, наконец, чуть вздрогнул, видимо он не ожидал, что я сделаю такой резкий переход к интересующей меня теме.
— Яра, не переживай по этому поводу, — он попытался беспечно улыбнуться, но вышло у него это не очень, — как я говорил, мы поедем ко мне на родину после практики и сыграем свадьбу. Мои родители тебя уже ждут.
— Говорил, — согласно кивнула я, — только мне не нужна рядом бессловесная кукла! Я не пойду на подобный шаг, зная, что это привяжет тебя ко мне навсегда, и ты никогда даже слово «нет» сказать мне не сможешь.
— Что ты хочешь этим сказать?
На белом восковом лице синигами отразилась паника, которую он тут же запрятал куда-то вглубь себя, но я успела это заметить и сделать определенные выводы. Он так боится меня потерять, что готов добровольно примерить роль марионетки, лишь бы быть рядом. Но как ему объяснить, что такой жертвы мне не надо? Прости, Эль, но этого принять я не смогу.
— Если ты не расскажешь мне, что потребовали Мудрецы в обмен на нашу нормальную жизнь с тобой, — медленно проговорила я, специально растягивая слова, чтобы они лучше доходили до мужчины, — никакой свадьбы не будет.
Самаэль выронил бокал и смотрел на меня с таким отчаянием, что я почувствовала себя палачом. Но так лучше, чем видеть, как прикасаясь к нему, я вытягиваю из него жизнь.
— Я не требую ответа прямо сейчас, подумай. Думаю, трех дней тебе хватит, я приду так же вечером и Эль…