Сплетая жизнь
Шрифт:
Я уже говорила, как сильно благодарна ему? Всегда и во всем чувствовать поддержку близкого друга, даже если он не рядом, это редчайший дар в жизни. Не знать, что есть кто-то за твоими плечами, а именно чувствовать. Несмотря ни на что, я оказалась везучей.
Великий Инквизитор покачал головой и словно улыбнулся. Его лицо было скрыто, но я заметила, как нет-нет да блеснут то его глаза, ядовито-желтые, то в них мелькнет отражение свечей. Было немного жутко, от непонимания кто перед нами, но не более того.
— Смелый,
Самаэль не ожидал такого вопроса, хотел что-то ответить, но быстро увял, сделав вид, что его одолел кашель.
— И причем тут серьга? — не сдержала я своего любопытства, хотя дала себе зарок молчать, пока не спросят.
Эспиноса тут же ответил со всей любезностью:
— Когда синигами отводит избранницу к Мудрецам Севера, и они проводят над парой нужные манипуляции. То в самом конце, новоиспеченный супруг одевает себе одну серьгу с лунным камнем и вторую дарит возлюбленной. Снять их невозможно и после смерти, поэтому синигами женятся лишь раз.
— Какая хорошая традиция, — мурлыкнула я и слегка пнула Самаэля, севшего ко мне спиной, — вот что значит и в горе, и в радости. Воистину единственный брак на всю жизнь… Господин Великий Инквизитор задал очень интересный вопрос. Не знаю как вас, но меня ответ волнует.
Самаэль скис окончательно. И почему все мужчины так боятся брака? Причем ни до, ни после бракосочетания никто не жалуется, но сам шаг вызывает дикий ступор? Это что, природная защита на клеточном уровне?
— Мудрецы просят слишком высокую цену за то, чтобы объявить Ярославу моей супругой, — наконец прошептал синигами, — поэтому мы проведем процедуру по законам людей. Сразу после того, как вся эта история с Лукосом и некромантами закончится.
Опять двадцать пять. И снова никто не спросил, что я думаю по этому поводу! Вскочив на ноги, я едва не запуталась в длинной белоснежной сорочке, доходившей мне до пят. И кто придумал, что в этом саване следует спать приличным дамам? Отвратительней одежды, чем эта и еще, пожалуй, кроме мужских стринг, я еще не видела.
— А вот не хочу по человеческим законам! Хочу так, как принято у вас! Один раз — и все! По крайней мере, если я умру, то буду знать, что мое законное место больше никто не займет.
Самаэль недоуменно покосился на мой возмущенный вид и расхохотался.
— Я даже не думал, что ты такая собственница! Как только сумела скрывать это так долго?
— Не переживай, — я его тут же «утешила», — во мне еще много неизведанных тайн.
— Я знаю, что с тобой не соскучишься, но тема Мудрецов закрыта.
Придется пользоваться запрещенными приемами. На что только не пойдешь ради красивой свадьбы! Грустно улыбнувшись и опустив плечи, я едва слышно пробормотала:
— Ты настолько во мне не уверен, что даже не хочешь спросить, что я думаю по этому поводу? Может быть, узнав
Самаэль стиснул зубы и продолжал молчать. Иногда мне кажется, что он камень, а не мужчина.
— Скорее он боится, что, узнав о жестоких нравах племен Ледяного Острова, невеста в ужасе сбежит, — подсказал Эспиноса, добровольно играя роль арбитра или… кукловода?
Оставив жениха на некоторое время в покое, пусть подумает и осознает глупость подобного поведения в отношении меня, я подошла ближе к главе Святой Инквизиции и встала напротив него на расстоянии вытянутой руки.
— А что вам до племен? До их традиций? До нас, в конце концов?
Эспиноса спокойно выслушал мое недовольство его вмешательством в наш тесный круг и ответил:
— Потому что то, что делают Мудрецы, может решить сразу несколько проблем.
— Ваших? — уточнил Самаэль с присущим ему сарказмом.
— Наших. У нас с вами общие проблемы, которые пришло время решить. Догадываешься, почему я упомянул твою расу? Думаю, ты уже понял, что твоя кандидатура в мужья Ярославе меня полностью устраивает.
— Это очень важное сообщение, буду иметь в виду, — хмыкнула я, но тихо.
Самаэль задумался, на скулах заиграли желваки, а потом он неуверенно кивнул. Эспиноса, словно получив разрешение, пояснил:
— Мудрецы Севера — это девять старцев, по одному от каждого значимого рода синигами. Они по сути своей собиратели лучших качеств молодых соплеменников. Ничего нельзя взять, не отдав. Процесс полностью основан на этих правилах… В момент соединения двух судеб, Мудрецы дарят паре связующую их нить, взамен забирая одну из способностей женщины или мужчины. Выбор падает на того, кто обладает более необычным даром.
Я слушала очень внимательно, понимая, что Самаэль пытался защитить меня до последнего. Было и так ясно, что Мудрецы хотели что-то забрать именно у меня. Это не гордость из-за уникальности моей личности, просто и так понятно, что никто в добром здравии и трезвом уме не забудет ущипнуть «кусочек» от химеры.
— Зачастую это все же женщины, — продолжил гость, — у некоторых забирали дар красоты, способность к пению, магические навыки. Была девушка, у которой забрали зрение, но пара так любила друг друга, что пошла на это.
— А если не соглашаться на такой «обмен», то избранница впадает в полную власть мужа, — продолжил Самаэль, — именно так произошло у Браоза и Лисаветы Монфор. Ты должна их помнить.
Забыть погибшую жену курсанта, оказавшегося одним из некромантов, я не смогла бы при всем желании. Только любовь там была исключительно у Лисаветы, тогда как Браоза просто все устраивало. Наверно, он, поэтому отказался от полной формы бракосочетания, ограничившись рабским положением жены.
— В нашем случае, был дан такой же выбор… Я не хочу никаких жертв.