Сплетающий души
Шрифт:
Он низко поклонился и беспечно рассмеялся. Двое других поддержали его — коричневый сухо и отрывисто заблеял, а его высокий спутник разразился раскатистым хохотом, глубоким, как полуночный цвет его кожи.
— Кейрон, нет! — закричала за деревьями матушка, отвлекая меня от загадочной троицы. — Герик, беги!
В этот миг радость пронзила меня. Принцу не удалось переубедить ее; она все еще верила в меня. Я не мог ее разочаровать.
Я стряхнул черную и коричневую руки и вскочил на ноги. Трое незнакомцев по-прежнему весело хихикали. Я был уверен,
— Мне нужно убраться отсюда, — сообщил я им. — Кое-кто хочет мне навредить.
— Отсюда? — переспросил карлик, еле сдержав смех. — Мы можем увести вас отсюда. Недалеко отсюда. Но не совсем отсюда. Наш путь — это не ваше «отсюда». Вы должны найти свой. Но пойдемте…
Его прервал треск ломающихся веток у меня за спиной.
— Кто вы? Что вы здесь делаете? Меч Аннадиса! Скажите мне, что это сон.
Матушка.
Трое снова расхохотались и попрятались за ствол огромного дуба, а я тем временем повернулся, чтобы рассказать ей, что я задумал. Она стояла в тени сиреневых кустов, я плохо видел ее. Луна блеснула на лезвии кинжала в ее руке. Возможно, на ее счет я тоже ошибался.
Но пока я колебался, она выронила оружие и протянула ко мне руки.
— Герик! Твой отец… Герик, скажи мне, кто ты?
Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но все вдруг оказалось слишком запутанным. Мне нужно было подойти к ней. Из теней доносились звуки — я узнал их: тихий удар, треск распоротых мышц и хруст кости, резкий выдох и торопливо, от нахлынувшей боли, втянутый воздух. Эти звуки всегда сопутствовали выпаду и ощущению прохладной рукояти ножа в ладони и удовлетворенному облегчению, когда упругая плоть и жесткий хрящ подавались под отточенным лезвием.
Я бросился к ней; сплетенные колючие заросли рвали мою одежду.
— Матушка? С тобой все в порядке?
Но это было не так. Ее одежда пропиталась кровью. Широко распахнув глаза, она коснулась груди, откуда торчала рукоять ножа, и отдернула руку, испачканную красным. Я подхватил ее, прежде чем она упала.
Я не наделен даром Целителя, и в моем распоряжении была лишь та малая толика силы, которая сама дается в руки каждому дар'нети. Этого хватить не могло. Есть лишь один способ помочь ей. Призвав всю магию и волю, которые я смог в себе найти, прижавшись спиной к двери в моем сознании, я с помощью чар воззвал к принцу.
Отец, сюда. Скорее…
Какой гнев… испепеляющую ярость… смертный холод я встретил, коснувшись его мыслей. Только столкнувшись с его отсутствием, я наконец понял, с каким расположением ко мне отец взялся тогда за мое исцеление.
Она здесь, в ольховой роще, за разрушенным погребом… раненая…
Это все, что я успел произнести, прежде чем волна его гнева захлестнула меня. Я разорвал связь, задыхаясь и обливаясь потом, словно полдня бежал по пустыне. Нет смысла говорить ему, что я не делал того, в чем он меня подозревает, или даже что матушка умрет, если он сию же минуту не придет, чтобы позаботиться о ней. Он придет. И мне стоит убраться отсюда прежде.
Я вглядывался
Я положил матушку на влажную листву под сиренью. Она тяжело дышала, ее руки похолодели, хотя я безостановочно их растирал. Глаза помутнели. Что я мог сказать ей? Мне было нужно, чтобы она знала…
— Держись. Верь мне.
Я не мог больше ничего придумать. Ей не захотелось бы слышать о том, что я собираюсь сделать с человеком, ранившим ее.
Так я и оставил ее, пытаясь не обращать внимания на рокот в голове, словно от надвигающегося землетрясения, и поспешил туда, где меня ждали карлик и его спутники.
— Мне нужно немедленно убраться отсюда.
— В какое «отсюда» вы желаете попасть, великий хозяин?
— За стены этого сада, к внешним воротам. Вы можете показать мне дорогу туда?
— Мы можем это в точности. Но не дальше? Не в дубравье или в травяное раздолье? Не в место со множеством стен?
Я понятия не имел, что он имеет в виду.
— Нет. Просто покажите мне, как выбраться за стены и вернуться к главным воротам так, чтобы меня не заметили.
Крики все приближались.
— И это стоит сделать прямо сейчас.
— Сейчас! — повторил карлик.
— Сейчас! — эхом вторили ему коричневый человек и бегун.
Эти двое схватили меня за руки и дернули. Едва я успел сообразить, что они не собираются вести меня обычным путем, как на пару вздохов земля ушла у меня из-под ног, а потом я вернулся на нее у самых ворот Виндама.
Единственным неприятным последствием этого странного перемещения стала легкая тошнота. Еще хуже меня замутило, когда я увидел у себя в руке окровавленный нож. Матушкин нож. Глупо было его вытаскивать. Я с отвращением отбросил его. Мои ладони были липкими, от меня пахло кровью. Благодарение всем богам, что мой отец — Целитель.
— Расстраивает брюхо, — заметил карлик, усмехаясь, похлопал по собственному солидному пузу, а потом шлепнул по животу и меня.
— Это точно, — согласился я. — Но зато у меня из живота не торчит меч — а это расстроило бы его еще сильнее.
Я отвесил всей троице подобающий поклон и подумал, что, возможно, когда я закончу следующую часть своего плана бегства, мы могли бы снова опробовать их чары.
— Благодарю вас, сэр…
— Вроун? — замешкавшись, неуверенно произнес карлик.
— Благодарю вас, сэр Вроун. Отличная работа.
Карлик выпятил грудь и расплылся в улыбке.
— Имя! Вы слышали это? Великий хозяин дал мне имя! Мой долг перед вами неизмерим, сир. Для меня будет честью служить вам всегда, пока не придет конец Беспределью, а Пределью не минет множества лет.