Сплетение судеб
Шрифт:
— А теперь ты, да? — шутливо заметил Марк.
Габи пожала плечами.
— Наверно… — Она заставила себя посмотреть на него. — Марк, спасибо тебе за все. И… еще раз поблагодари от меня дядю Майкла. Я обязана ему своей жизнью.
— Он не примет благодарности, — сказал Марк с усмешкой. — Ему не нравится, когда его благодарят за спасение. Это приводит его в смущение.
Габи улыбнулась в ответ.
— Пожалуй, что так.
— Но как бы то ни было, ты теперь в безопасности. Неисповедимы пути Господни. — Он наклонился к пепельнице, загасил сигарету. Потом повернулся к Габи, взял ее за руки и мягко притянул к себе. Лицо его было
Габи посмотрела ему в глаза.
— Ты не обязан жениться на мне…
— Нет, обязан! — жестким голосом возразил он, и глаза у него стали сердитыми. — Разве ты не знаешь, что я чувствую?
Под взглядом его черных глаз колени у Габи стали слабыми, руки безвольно обмякли в его руках. Она покачала головой.
— Нет, по правде говоря, не знаю, — призналась она. — Я считала… я думала, может быть, ты испытываешь чувство вины.
— Вины? — Он горько рассмеялся. — Ну да, отчасти. Но это куда больше, чем вина. Куда больше! — Марк легко коснулся ее волос. — Ладно, пришло время рассказать тебе всю правду, — взволнованно сказал он и, взяв ее руку, стал гладить ее. — Деньги, которые мне дали твои родители, я должен был заплатить за ужасный погром, который учинили Джо и его дружки в одной из квартир Ист-Сайда, — они хотели ограбить ее. Хозяева квартиры сказали, что они не станут заявлять в полицию, если Джо вернет деньги. Твои родители каким-то образом про это прознали и предложили мне сделку: я бросаю тебя и ничего тебе не объясняю, пусть ты думаешь, что я взял откуп, а они за это дают мне деньги, чтобы я спас Джо от тюрьмы.
Габи разрыдалась. Как же она не догадалась! Она должна была заподозрить неладное! Не окажись Марк в безвыходной ситуации, он никогда не взял бы у них деньги — ведь он любил ее! А она отвернулась от него и все это время тешила свою ненависть, ложно истолковывала все его попытки примирения.
— Да, я представлял себе, как ты это воспримешь. — Марк вздохнул и, обхватив ее своими сильными руками, стал покачивать. — Ну перестань, не плачь, они ведь думали, что защищают тебя. Они не хотели, чтобы ты погубила свою жизнь, выйдя замуж за грязную обезьяну без средств к существованию, без будущего. Они хотели для тебя лучшей жизни.
— Как они могли! — рыдала Габи. — Как могли! А я-то думала… Прости меня!
— Прощать нечего, кроме моей собственной тупости, — сказал Марк ей на ухо, еще нежнее прижимая к себе. — Я давным-давно должен был сказать тебе правду, но ведь я дал слово, Габи, что никогда этого не сделаю. Но сейчас, я думаю, обстоятельства оправдывают меня. Прежде чем вступить в наше будущее, мы должны забыть прошлое.
— Но ведь ты отдал те деньги обратно, — сказала Габи, заглядывая ему в глаза. — Отдал все деньги. Как же ты сумел основать корпорацию?
Марк грустно улыбнулся.
— Вероятно, я оказался умнее, чем полагал, — ответил он и поцеловал кончик ее носа. — К тому же у меня был стимул. Где-то в моем сознании таилась мысль, что, если я разбогатею, я смогу проникнуть в твой мир, а если смогу убедить тебя простить меня, может быть, ты вернешься ко мне.
Габи закусила губу. Хотя Марк и улыбался, то была не шутка. Он говорил правду.
— А знаешь ли ты, что я и не думала, есть у тебя деньги или нет? — тихо спросила его Габи. — Или кто ты такой? Я вышла бы за тебя замуж, и жила бы за гаражом, и научилась бы помогать тебе ремонтировать машины. Я
Глаза его уставились в одну точку, и он спрятал лицо у нее на плече. Дрогнувшими руками он прижал ее к себе.
— Прости меня! — убитым голосом произнес он. — Я очень любил брата, он у меня всегда был на первом месте. Вообще-то я прежде всего заботился о нем. Я слишком опекал его, и это пошло только во вред ему. Это ужасно, теперь я понимаю. Наверно, поэтому я был так груб. с тобой. Перекладывал на тебя собственную вину.
— Да я уже давно тебя простила, — сказала Габи, крепче прижимаясь к Марку. Руки ее проникли под пиджак, и она сквозь тонкую рубашку гладила его спину. — Марк, ты хоть немножко еще любишь меня? — прошептала Габи и застыла в ожидании ответа.
— Немножко! — засмеялся Марк. — Ах, Габи, ты совсем слепая! Все, кто видел нас рядом друг с другом, знали, как я люблю тебя. Лана знала. Потому и уехала от меня. Джо знал. Ты не поверишь, какие у нас с ним были из-за тебя стычки. Даже Смит знал. А ты смотришь на меня и ничего не видишь, и ничего не чувствуешь…
Габи отстранилась от Марка, посмотрела на него. Его черные глаза были полны любви, она тонула в их теплоте и нежности.
— Amore mia, — прошептал он, — это значит: любовь моя. Это ты любовь моя. И всегда была. И всегда будешь, до самой моей смерти. — Марк наклонился и поцеловал ее долгим, благоговейным поцелуем. — Я люблю тебя!
— Я тоже тебя люблю, — прерывисто прошептала Габи. — И никогда не переставала любить, и никогда не перестану… Ах, Марк, Марк, оказывается, мечты сбываются! Все правда.
— Верю. Теперь верю. — Он приник к ее губам в долгом поцелуе, чувствуя, как затрепетало ее тело и как громко застучало сердце в его груди. Губы ее жаждали его губ, и он еще сильнее сжал ее в своих объятиях. — Неужели ты не поняла, что я пытался сказать тебе в тот вечер в загородном клубе? — с улыбкой спросил Марк. — Я старался набраться храбрости и сказать тебе, что люблю тебя и хочу на тебе жениться. Про Джо я и не думал. Просто я сгорал от любви. Я мечтал начать все сначала. И так надеялся… но ты мне не поверила.
— Я не позволила себе поверить. Боялась довериться своему сердцу, — с огорчением призналась Габи. Она смотрела на Марка, и, казалось, каждая черточка ее лица дышала любовью. — Я так жалею Джо, — начала она.
— И я тоже. Корю себя за то, что мы вовремя не поняли, что происходит, и не спасли его. — Марк глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. — Габи, — тихо произнес он, — а что, если мы назовем нашего первого сына Джозефом? Тебе эта мысль не приходила в голову?
— Вот сейчас ударила, точно молния! — с дрожащей улыбкой проговорила она. И нежно прикоснулась к его щеке, радуясь, что она вольна делать это, когда захочет. — Мы правда можем теперь жить вместе?
— Конечно. Но сначала мы поженимся, — сказал Марк. — И как можно скорее. На всякий случай… — добавил он с лукавой усмешкой, поглаживая ее живот. — Когда возвращается твой отец?
— Папа! Я о нем совсем забыла.
— Как же можно забывать о дедушке нашего сына? — пожурил он ее.
— Ему предстоит узнать много новостей, — с улыбкой заметила Габи. — И за многое поблагодарить судьбу. Думаю, что он проклинает себя за то, что поддался матери. Какую кашу она заварила! Теперь он про тебя дурного слова не скажет.