Сплюшка или Белоснежка для Ганнибала Лектора
Шрифт:
— Эльза.
Ответом на это было выразительное такое молчание и глубокий вздох, в попытке взять под контроль бушующие эмоции. Лектор прямо видел, как тонкие, бледные губы сжимаются в одну линию, острые скулы окрашиваются лёгким, гневным румянцем, а длинные, изящные пальцы отбивают рваное, злое стаккато по краю стола. И не смотря на всю привлекательность данной картинки, он почему-то искренне недоумевал, как такой многообещающий роман превратился в… Это.
Нет, Эльза была очаровательна. В своей холодности, непосредственной сдержанности и убийственном сочетании сарказма и вежливости. Невысокая светловолосая
Как максимум отдаёт ярым мазохизмом и смахивает на самоубийственную попытку влюбиться. Впрочем, почему бы и нет? Ярмолин прекрасно знал и о своей репутации, и о собственных способностях довести даже Будду до рукоприкладства. И спустя два месяца долгого (как для него), бурного и эксцентричного романа, был не прочь допустить девушку до самого святого — своего байка. Вот только…
— И всё же… Подумай над этим, — мягко и уже куда спокойнее напомнила о себе блондинка, попустив в голос нежности и ласки.
Мужчину откровенно передёрнуло. Лерку тоже. Мелкая не стеснялась, перебравшись чуть ли ни к нему на колени и превратившись в одно большое ухо. Попутно успевая уничтожать всё съедобное, что подвернулось под руку. И всем своим надутым, обиженным видом демонстрировать своё мнение и о пассии Лектора, и о его умственных способностях.
Раз сподобился сойтись с таким вот… Чудом-юдом.
— Лёш, я понимаю, она твоя сестра… — Ярмолин на это неопределённо хмыкнул, всё-таки треснув по загребущим рукам родственницы, вознамерившейся лишить его не только еды, но и кофе.
Лерка, смерив родственника чрезвычайно обиженным взглядом, вцепилась в кружку сильней. И демонстративно пересела обратно, нахохлившись, как воробей и зыркая на прохожих за окном убийственным взглядом.
— И не мне указывать, как её воспитывать… — тем временем, Эльза продолжала всё так же мягко, исподволь, капать на мозги. — Вот только она нуждается в жёсткой дисциплине. Её выходки, раз за разом, становятся всё менее… Гуманными. Мне звонили из школы. Она разбила нос одному из одноклассников, а второму поставила фингал. Хорошо, что мне удалось решить дело миром. Но ещё одна такая выходка и моей дипломатии, как и знания законов, не хватит, чтобы освободить её от ответственности.
— Эльза, учитывая характер моей сестры, это было как раз таки очень гуманно. С её стороны, — укоризненный взгляд на мелкое недоразумение особого впечатления не произвёл. Да и поздно было что-то там впечатлять.
В неполные шестнадцать Валерия свет Александровна мнение общественности оставляла на совести самой общественности, не признавала никаких ультиматумов и во всём предпочитала исключительно деловой подход. Ну, с выгодой для себя любимой, разумеется. И органически не переносила, когда с ней начинали сюсюкаться, как с какой-то малолеткой, ей богу. О чём периодически забывали все, начиная от классного руководителя, заканчивая психологом и директором очередного образовательного учреждения.
Сам Лектор
А потому, что бедный малыш не виноват, что ему так не повезло с его тугодумным хозяином, явно отстающим в эмоциональном и умственном развитии! И это, если что, дословная цитата.
— Боюсь представить, что ж тогда будет не гуманным, с её стороны, — судя по голосу, Эльзу данное заявление изрядно позабавило. Правда, данный факт уже не вызывал у мужчины прежнего энтузиазма. — И всё же, Лёш, с этим нужно что-то делать. Третья школа, меньше, чем за полгода. Это не та проблема, которую можно проигнорировать. Сама по себе она не рассосётся, ты же понимаешь?
О да, Ярмолин понимал. Понимал, что мелкой надо дать втык и переговорить с директором-психологом-классным руководителем и всеми, кто подвернётся под «добрую» байкерскую руку. Найти какое-то конструктивное решение для этой проблемы, пока мелкая не устроила ещё какой-нибудь дебош, в конце-то концов. А ещё понимал, что его начинает корёжить от этого прохладного, слишком спокойного тона, тонких попыток им манипулировать по поводу и без, а так же ото всех этих, то ли отношений, то ли шаманских плясок у костра.
Завоёвывать Снежную Королеву было интересно, офигенно, драйвово, это да. А вот жить с ней, налаживать какой-то совместный быт, подстраиваясь друг под друга — нет. И вообще, он ни разу не Кай, и уж точно не небезызвестный Верещагин, чтобы так бессовестно и безнадёжно влипнуть по самые уши в эту… Ледышку!
— Конечно, — видимо, выражение лица у него было то ещё. Лерка, как глянула, так и фыркнула, чуть не расплескав честно стыренный кофе по всему столу. А после скорчила забавную рожицу, отвоевав себе единственное уцелевшее блюдо на подносе у брата.
Пончики ещё никогда не поедались с такой бешеной скоростью.
— Лёш… — Лектор на это только поморщился. И девушка, всегда остро чувствовавшая чужое настроение и эмоциональное состояние, тут же сменила тему. — Я соскучилась… Ты приедешь?
Первым порывом было ответить «да». Хотелось тепла, ненавязчивой нежности, общения на самые разные темы или не менее уютного молчания. Которое плавно и всё так же ненавязчиво приведёт к закономерному итогу и завершению вечера трудного дня в постели. К обоюдному удовольствию, конечно же. И плевать, что всё чаще байкер задумывается о том, чтобы оборвать эту связь.
Но глянув на разом посмурневшую Лерку, Лектор тихо вздохнул и качнул головой, принимая совершенно другое решение.
— Извини, Эльзёныш, — почти искреннее сожаление в его голосе примерили Ледяную Царицу с собственным исковерканным именем. Хотя интуиция подсказывала, что Алексею за это обязательно отомстят. Потом, попозже…
Когда бдительность усыпят, чтобы не сбежал от наказания.
— Я понимаю, — девушка хмыкнула, явно придя к какому-то своему выводу. И всё же попрощалась, нежно протянув. — Звони, если передумаешь. Я тебя всегда жду. Люблю тебя.