Спокойствие, только спокойствие...
Шрифт:
— Нет, не отдаст. Да и вообще, об этой базе никто не знает, а всю информацию из секретных данных я затер. Не ожидал, что русские настолько параноики.
«Ну, так, коммунизм, СССР, гриф „секретно“, да и после войны — не удивительно»
— Утопия этот ваш, коммунизм. То-то я смотрю, как только ваш СССР распался, вы все быстро скамуниздили.
«Кхм…»
«О таких базах обычно знает человек двадцать на каждую, так что волноваться незачем. Она совершенно секретна, и связывать ее с каким-то другим объектом было не целесообразно» —
— Надо же, я не ожидал, что ты об этом знаешь, Фонг, — хмыкнул Верде, расставив ноги поустойчивей, собираясь одним рывком откинуть люк.
«Не ты один на тайных базах и лабораториях собаку съел, гений наш»
— Что только не узнаешь о тебе, Фонг. Интересно, где же ты так в этом вопросе был проинформирован?
«Не твое дело»
— Ну да, не мое, — хмыкнул Верде и рукой поправил висящий на груди автомат. — Будьте готовы к непредвиденным обстоятельствам. Фонг, помоги-ка.
Люк открывался тяжело, протяжно скрипя давно не смазанными шестеренками и осыпаясь в темный провал кусками земли. Быстро сделав движение рукой, Верде с щелчком поставил специальную для таких дел подпорку. Которую можно было одним молниеносным движением убрать, захлопнув крышку.
С тихим шелестом в темноту сыпалась земля, а где-то под землей гуляло эхо от устроенного нами шума.
— Добро пожаловать на нашу будущую временную базу и лабораторию, дети мои. И лучше бы вам приготовиться к сюрпризам. Кто знает, что в лаборатории, которую посещали последний раз лет пятьдесят назад, и кто там может гулять мутировавший за это время.
Да уж, умеет Верде нагнать жути.
Ступеньки, уходящие в темноту, были совсем неприветливыми, будто вели нас в личный филиал ада.
***
После нашего феерического побега прошло четыре месяца. За эти четыре месяца, я успела сменить минимум двадцать раз имя и документы. Мы мотались по всему миру, совершенно не логично выбирая следующую страну, методом тыка в глобус с закрытыми глазами.
Мы были в Японии, вплавь добирались до Китая, потом летели в Лондон, из Британии мы доехали до Берлина, дальше чуть ли не Аляска, из Аляски мы рванули в Мексику, из Мексики в Италию, Потом во Францию из Франции мы посетили Индию, и только из Индии мы рванули в Россию.
Автостопом, на машине, на пароме, на самолете, поезде. За эти два месяца я опробовала большую часть способов, с помощью которых можно убежать, слинять, заметая следы. Были и законные способы и не очень, и даже совсем незаконные. За это время я успела даже попуткой контрабанду протащить, чего уж там.
Сказать по правде, за это время Верде успел заказать кучу непонятных штуковин по всему миру. Ни Фонг, ни я в этом ничегошеньки не смыслили. Подозрения, что все это добро было немного незаконным, а уж кое-что запрещенным, оправдывались, ну, а наш да Винчи, лишь пожимал плечами.
Впрочем, я смирилась.
Смирилась, что
Но все же, я была благодарна двум своим сожителям. Менялись страны, обстановка, имена, личины, менялось все, не давая мне сосредоточиться, да и я с удовольствием и энтузиазмом отгоняла мысли о том, что совершила, что совершаю, и что еще мне придется совершить.
Спасибо им за это.
Воспоминания поблекли, чувства улеглись, не будоража душу, а кошмары, которые должны были меня терзать, отгоняла моя двойная шизофрения. Через одну ночь постоянно сменялись сны, то пропитанные умиротворением и красивым, потрясающим пейзажем, на который я смотрю сидя на крыльце дома попивая чай, то насыщенные чувствами азарта, предвкушения, нетерпения, в котором я смешивала что-то в пробирках и писала, писала, писала результаты, почти впадая в экстаз, что расчеты подтвердились.
Невероятные сны, честно слово.
Они ничего не говорили, ну, а я не спрашивала, только утром посылая им волну благодарности.
***
В подземелье было темно и тихо. Луч света фонарика прорезал темноту, высвечивая пыльные коридоры, которые разветвлением уходили из комнаты в трех разных направлениях.
Странно, мы же вошли из черного хода, так сказать. Не с парадного. Который заблокирован и открытию не принадлежит.
— Хм, нестандартно, — протянул Верде, быстрыми шагами направляясь к запыленной, покрытой паутиной панели. — Ага, вот так. — Со щелчком зажегся свет, на запыленных лампочках. — Ну-с, добро пожаловать.
С тихим щелчком дверь посередине отворилась.
Заглянув в нее, Верде раздраженно цокнул:
— Жилой комплекс. Нам не сюда, так что потом.
«А куда?»
— По идее нам надо в архив, но если его не будет — пойдем в лаборатории.
«А не опасно?»
«Лучше сразу разведать ситуацию, чем потом наткнутся на что-нибудь»
— Во-во, слушай Фонга. В Архивах мы узнаем, что здесь исследовали, и поймем, стоит ли тревожить покой лаборатории. Мало ли, что там будет в этой лаборатории. Судя по всему, она спускается под землю.
«Но мы ведь можем отстреляться. Разве нет?»
— Глупая, от газа или вируса тоже отстреливаться будешь? Или от радиации? Не думай что ты такая умная. Лезть в чужую лабораторию могут либо бессмертные, либо сумасшедшие, мало ли что тут исследовали и оставили потомкам?
«Да, глупость сморозила» — признала я.
— Раз уж твой «мастер»… — скривился Верде. — Фонг, то пусть он тебя лучше поучит пользоваться своими мозгами, так как сейчас ты явно не подходишь под колонку Homo sapiens, в которой по ошибке стоишь.