Сполохи

Ростова Ирина

Но зачитаться ей не дали.

– Мирт, разве нам не надо торопиться? Наверняка нас могут здесь застать.

Это было справедливо и очень печально, и заставило Мист решиться на самое настоящее преступление. Она раскрыла заплечный мешок Воина и, проходя мимо рядов полок замедленным шагом, начала собирать примеченные наметанным взглядом свитки с собой. На будущее.

– Что? Нас все равно сожгут, если поймают тут, – ответила она нанемой вопрос Тилайны. – А так хоть будет за что, не так обидно.

– Но разве можно просто так забирать что-то

из архива? Мы не храним так много бумажной пыли, но я знаю, что вы, ваэрле, цените это. Целые войны случались из-за кусков бумаги.

– Которые называются письменными договорами, – согласилась Мист. – Я бы с удовольствием пришла сюда как гость, а не как тать в ночи, но, думаю, будет слишком большим оптимизмом предполагать, что меня прямо так возьмут и пустят. И, на минуточку, мы вообще-то собираемся залезть к их святыням и покопаться в реликварии, что, конечно, куда больший грех, чем пара утянутых с собой свитков.

– Я не осуждаю! – примирительно подняла руки Тилайна. – Я просто не понимаю.

– Знания должны работать, а не лежать бессмысленной грудой, – наставительно сказала Мист, продолжая отбор (во всех смыслах) оных знаний прямо на ходу.

Архив оказался изрядным – и ближе ко входу в него в зале даже обнаружились следы пребывания живых. Рядом с дверями стояла небольшая конторка с оплавленной свечой и запасом огарков в ящике, и на полу были следы воска, отмечающие самые протоптанные дорожки. Это оставить без внимания было нельзя, конечно же. Мист прошла по каждой, запретив Воину и Тилайне мельтешить и бегать следом.

На одном “натоптанном” месте оказались сборники эльфийских легенд в пересказах – от “Эльфийской радуги” и других знакомых и незнакомых Мист источников, включая явно собранные самыми Видящими записи: они были представлены объемистыми шитыми тетрадями, исписанными от руки. До типографского набора такого рода литературы тут, видимо, еще не дошли: а вот в Университете все исследования бережно печатались и переплетались уже лет сто, не меньше. Тут было особенно нечего ловить, потому что с появлением в круге общения Мист настоящих эолен забытые легенды стали ее волновать намного меньше.

Вторая тропка вела к целому сектору шкафов с уложениями и правилами жизни Видящих, и Мист сочла это не только не интересным, но и противным, хотя, конечно, и тут можно было добыть что-то ценное.

А третья … по третьей неведомый архивист ходил к полкам с протоколами допросов, обследований и проверок. Так что Мист, холодея внутри себя, начала перебирать складированные там тетради и свитки подряд. Они были разложены по времени первого допроса или доноса, и содержали всю информацию по конкретному случаю от и до. Надо отдать должное работающему здесь человеку – специалистом он был хорошим, в его действиях не чувствовалось небрежности и натуги. Все было сделанно аккуратно, если не сказать – с любовью. Имена и даты были отмечены, а связанные документы – объединены одинаковыми пометками на обложках, корешках или первых страницах и общими деревянными рамками на полке, так

что искать было просто.

Мист легко нашла себя, и, напрягая свое ночное зрение, стала просматривать информацию.

Видящие говорили правду – наводку на нее дал Трогмортен, но первый донос относился к более раннему моменту – сразу после возвращения из приснопамятной экспедиции за Книгой. И там ее имя всплыло, конечно же, в связи с Вейларисом и Торреном, за которыми уже некоторое время наблюдали издалека. Приписка про подземное происхождение была – но практически последней.

Информация о Торрене оказалась куда более обширной.

На них с Вейларисом обращали внимание и раньше в связи с их активной деятельностью, но, по большей части, ходу ничему не давали из-за особого положения и происхождения Виля.

И, да – в сведениях на него моментально нашлось упоминание о том, что его род может оказаться побочной ветвью от крови святого Амайрила. Предположение было сделано осторожно, без упоминания, что отцом героя с Крайнего Хутора мог быть сам Святой Амайрил – но окольные намеки присутствовали.

– Ты долго будешь читать? – шепотом позвала ее Тилайна. – Там, в коридоре, кто-то ходит!

– Пока все не прочитаю, – отмахнулась Мист. Может быть, рыться в бумажках прямо сейчас и не было хорошей идеей, но, с другой стороны,пока что никто сюда не врывался, да и в недрах архива вполне можно было успеть скрыться, если что. Так что она разыскала раздел про Трогмортена и снова углубилась в изучение.

Пойман в Сарэне.

Обвинен в преступном сговоре с целью нападения на караваны, в том числе – с пилигримами. С связи с этим отдан Видящим для церковного суда.

Сулил сведения об опасных колдунах и был переправлен в Атенаум для бесед с почтенными братьями.

Был допрошен.

Был допрошен.

Был допрошен.

Куча протоколов, где сухими строчками отчетов были указаны примененные средства. И вода, и огонь, и рескат, и еще небеса знают что. Мист затруднялась представить себе уровень боли и отчаяния, который должен был испытывать караванщик. Но он рассказал если не все, то очень и очень многое.

Братья-дознаватели имели представления о Подземельях, потому что оно всегда оставалось источником дымного лишайника, но Трогмортен был первым, от кого они узнали, хоть и приблизительно, о реальном масштабе ситуации. О том, что там есть торговля и свое собственное производство, о том, что городов там не один и не два, а намного, намного больше.

Все это собрали в доклады, и показали высшим церковным чинам, и припиской было указано – “принято в работу”.

И еще – “обеспечить защиту и покой в целях получения дальнейших консультаций”.

Мист перебрала все дополнительные бумажки, ища конкретику, и все-таки нашла. Судя по всему, выпускать его никто не собирался, и он содержался все в той же камере, откуда его некоторое время назад выводили на допросы. Надо было найти план. Карту подземелий, карту казематов. Может, наведаться к нему?..