Спор богинь
Шрифт:
Наконец, спустя час, а может, и целое столетие, он поднял голову и посмотрел сверху вниз ей в лицо; глаза его вглядывались, что-то искали в ней, и она не понимала, что он хочет найти.
Потом он все-таки что-то увидел и поцеловал ее снова.
Он целовал ее до тех пор, пока ее ноги не перестали ощущать доски пола; она взлетела к звездам, солнце и луна заливали ее своим светом, и она прекратила свое земное существование и стала богиней.
Астара была так удивлена, напугана и ослеплена произошедшим, что смогла
– Милая моя! Моя маленькая Афродита! Ты пришла в мою жизнь, и я не в силах отпустить тебя и позволить уйти!
Словно солнечные лучи осветили душу Астары. А когда он прикоснулся губами к ее волосам, она подняла к нему лицо и прошептала:
– Я люблю… тебя!
Слова были еле слышны, и в них прозвучало легкое удивление, как будто они были слишком прекрасными и таинственными, чтобы прозвучать вслух.
– Именно это мне и хотелось услышать, – сказал Вулкан, – а теперь, моя дорогая, все сделалось очень простым, и между нами уже не должно больше быть загадок.
Астара заставила себя мыслить ясно.
Ее зацеловал, обворожил мужчина, даже не знавший ее имени, не представлявший, кто она такая.
Этот мужчина предложил ей поехать с ним в Париж и, как было ясно из их предыдущих разговоров, не собирался предложить ей выйти за него замуж.
Каким-то чужим голосом она сказала:
– Я… должна возвращаться… но обещаю… что приду завтра… и тогда мы… сможем строить наши дальнейшие планы.
Каждое слово давалось ей с огромным трудом, тело пульсировало от новых ощущений, которые он пробудил в ней, – всю комнату наполняла странная музыка, и за ее звучанием Астара едва слышала свои слова.
– Я уеду в Лондон очень рано и вернусь примерно в это время, – сказал Вулкан. – И тогда, как ты го-. воришь, мы сможем строить наши планы.
– Мне… пора… уходить,– пробормотала Астара.
– Почему? – спросил он и стал целовать ее снова, страстно и жадно.
Он похитил ее разум и тело, присвоил их себе.
Ее мысли прыгали, скакали, путались, отчетливой оставалась лишь нараставшая в ней горячая волна, она мешала дышать и одновременно пульсировала блаженным светом, вызывая экстаз.
Когда его губы разжались, она пролепетала:
– Я… должна… идти… пожалуйста… не держи… меня.
– Я никогда не сделаю ничего против твоей воли, – ответил он, – но я хочу тебя, Афродита! Боже, как же сильно я тебя хочу!
Он хотел опять обнять ее, но Астара уперлась в него руками, ощущая в то же время, что он мажет унести ее прочь, подобно океанской волне, и она не сможет устоять и позволит ему все, что он от нее просит.
– П-пожалуйста… – взмолилась она.
Слово это инстинктивно слетело с ее губ. Она никогда и не думала, что ей придется его произносить.
– Ладно, – согласился он. – Я отпущу тебя, раз тебе нужно, но ты придешь
– Я… я… обещаю, – сумела вымолвить Астара. Она уже подходила к двери, когда он позвал:
– Иди сюда!
Она нерешительно повернула голову, боясь его власти над собой и одновременно желая подчиниться.
– Я… я… должна… идти!
– Я сказал тебе – иди сюда!
Она взглянула в его глаза и забыла обо всем.
Не помня себя, она вернулась в его объятья, и он опять стал целовать ее, целовать с такой страстью, как будто решил завладеть не только ее телом, но и душой.
И только когда она совсем потеряла голову и ей хотелось лишь одного – чтобы он целовал ее так всегда, Вулкан отпустил ее.
– Всему свое время! – произнес он хриплым голосом. – Я стану считать секунды до завтрашнего вечера, моя маленькая богиня!
Понимая, что она не может больше задерживаться, Астара повернулась и выбежала прочь.
Лишь оказавшись на улице, она на секунду остановилась и перевела дух, а также принудила себя осознать, что она опять вернулась на землю – снова превратилась в человеческое существо с человеческими проблемами.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Спускаясь по главной лестнице, Астара увидела в холле сэра Родерика. Опекун разговаривал с Барн-сом, своим бессменным секретарем.
– Ладно, – услышала она его слова, – я встречусь с этими людьми завтра ровно в девять утра. Значит, верховую прогулку придется перенести на более позднее время. Но полагаю, вопрос важный, верно?
– Сэр Родерик, им просто необходимо, чтобы вы ознакомились с их планами; тогда они смогут приняться за работу, – ответил Барнс.
– Хорошо, – согласился сэр Родерик. – В девять, и пусть не опаздывают.
Он направился в столовую, а Барнс, надев шляпу, пошел к парадной двери. Тут Астару осенило.
– Мистер Барнс! – крикнула она и побежала вниз по ступенькам.
Секретарь подолсдал девушку, и вдвоем они вышли из дома на солнечный свет.
Когда они отошли на достаточное расстояние от парадного входа и их не могли услышать стоящие у дверей лакеи, Астара сказала:
– Мистер Барнс, у меня к вам просьба. Вы не могли бы сделать для меня одну вещь?
– Разумеется, мисс. Биверли, – ответил он. – Все, что в моих силах и возможностях.
Он произнес это с мягкой улыбкой, и Астара поняла, что секретарь опекуна обожает ее – это было явственно видно по выражению его глаз.
– Это нечто, касающееся сэра Родерика… – начала она.-
Тут она заколебалась и умолкла. Но потом, собравшись с духом, продолжила:
– Я догадываюсь, хотя сам дядя никогда этого не скажет, что он крайне огорчен одним обстоятельством. Дело в том, что его племянник, мистер Вулкан, который живет в Литл-Милдене, до сих пор не навестил его.