Спор богов. Герои vs маги
Шрифт:
Потом мы собрались под матерчатым навесом, выставили караульных, разрешили бойцам, кто не на посту, ложиться спать. Есть засада в лесу или нет - бабушка надвое сказала, а вот людям нужно срочно отдохнуть, почти все мы падаем с ног от усталости. Ведь ночью, перед боем, удалось поспать всего пять часов. Потом скорый марш, сражение и постоянное нервное ожидание рукопашной схватки, которая могла окончиться плачевно для нас.
– Кофе не хватает, - с сожалением посмотрев в кружку с горячим напитком, сказал Колька.
– Или чая.
– Лучше зелёного, - поддакнул ему Илья, делая большой глоток.
– И чтобы
– С чёрным хлебом. Что у тебя за пристрастие к цветовой гамме?
– прервала его Машка.
– Нормальный чай тебе налили, тут такой только богачи и аристократы пьют.
Нам союзники-аборигены заваривали листья растения, которые по виду, были похожи на сливовые и даже пахли почти так же. Вкус напитка был специфичный, но приятный. Пили с сахаром, который взяли с собой из посёлка, из числа баронских трофеев.
– Если за ночь передумают платить или разбегутся, что станем делать?
– спросил я.
– Войдём в город и станем его жечь поэтапно, от дома к дому с факелами ходить. Хотя, с такими пожарными талантами, как у местных, к утру только угольки останутся, - ответил Эрик, намекая на зарево и шапку дыма, что висели над городом.
– Потери могут быть, - сказал Илья.
– Это не в чистом поле метать стрелы, там с любой стороны, даже сверху и снизу могут напасть.
– Снизу? Если ты про канализацию, то вряд ли туземцы даже знают, что это такое. Скорее всего, тут золотари в телегах бочками всю гадость вывозят с улиц. Так что, за одну сторону, можешь быть спокоен, а с другими... хм, больше ничего не останется, иначе против нас соберут армию и никакая взрывчатка не поможет, если почувствуют в нас слабость. Так что, в город придётся идти.
– И зайдём, - твёрдо сказала Машка, а потом посмотрела почему-то на меня, хотя обратилась к Эрику.
– А скажи-ка мне, Эрик, а зачем тебе именно молодые рабыни, ты гаремы хочешь сделать, бля***во развести в посёлке? Нехватка женщин, ещё не причина. Лучше бы рабов взял, чтобы те поработали на нас.
– Какой гарем, Машенька?
– рассмеялся он.
– И уверен я, что мы не наберём нужного количества женщин здесь, чтобы каждому мужику дать наложницу. А вот сделать что-то вроде борделя, где наши трудяги и вояки снизят напор спермотоксикоза - хочу. Даже десяток ночных бабочек, смягчат атмосферу в посёлке.
– Тогда уж бар сделать, уж это, точно поможет.
– Никакого бара, - возразил он ей.
– У нас половина народа тут же зальются по самые брови, чтобы страх унять, словят белочку и схватятся за оружие. Нет уж, такого счастья нам не нужно, пусть снимают стресс другим путём, без поножовщины. Да и пора бы постепенно приучать и нас к туземцам, и туземцев к нам.
– Общий язык на половой связи! Ик-ик!
– согнулся пополам Колька и даже начал икать от избытка чувств.
– Так... ик... точно привыкнем к ним... ик... только потом бы мужикам местным не услышать 'очень приятно, лось'... ик!
– Тихо ты, конь пржельвальского, разбудишь же народ!
– шикнул на него кузнец, одновременно пытаясь стереть широкую улыбку с лица.
Поспать удалось всего четыре часа из-за задержавшегося совещания и караула, в котором стояли все, без скидки на чины и должности.
К утру пожары в городе, в основном, были потушены, разобраны обгорелые завалы в воротах и к нам потекли
Последними на очереди оказались рабыни. Двадцать семь девушек и девочек.
– Это то за педофилия?!
– рявкнул Эрик.
– Авроминкей!
– Я тут, господин, - тут же отозвался один из горожан, который вместе со своими товарищами предоставлял дань.
– Это кто?
– землянин ткнул пальцев в девочку не старше двенадцати лет.
– Ра-абыня, господин, - побледнел тот, не понимая недовольство собеседника.
– Хорошая, здоровая и никем не тронутая, еще годик и она пустит кровь. А там...
– Мне нужны вот такие!
– Эрик указал на смуглую девушку в середине строя приведенных рабынь.
– Или такая, - отметил он её соседку с огненно-рыжей копной волос и с лицом, сплошь усеянном веснушками, - но не этот ребенок, ясно? Убрать из строя её и всех, кто не достиг восемнадцати лет.
– Да, господин, - сжался под взглядом злого землянина абориген, - сейчас уберём. Только под замену нет никого, или совсем потасканные, из борделей.
– Из борделей?
– тут же заинтересовался Эрик.
– А притащи мне парочку, только здоровых, без болезней, я тебе за каждую по золотому дам, лично тебе и никто не увидит, хорошо, Авроминкей?
В глазах мужчины мелькнул алчный огонёк. Золото тут ценили, а судя по тому, что из десяти связок с монетами, в сундучке только одна была с золотыми, стоил этот жёлтый металл немало.
– Самых лучших приведу, даже знаю кого, но их там всего две...
– Три золотых монеты за двух, только живее.
Из строя рабынь, исчезли сразу пять кандидаток стать в будущем, гражданками нашего зарождающегося царства руммов. Ещё трёх, отсеяли Машка с Иринкой, которые по каким-то, им одним ведомым признакам, определили, что те имеют женские болезни. Ещё четырёх отправили в город после того, как я с ними пообщался... что-то было с головой. Или от нашего обстрела чокнулись, или раньше этот прискробный момент произошёл. Тихие-то тихие, но кто скажет, сколько это затишье продлиться? Представители города горячо уверяли, что девушки отлично все приказы понимают и исполняют, а если их в койку тащить, так там рассудок и вовсе роли не играет.
– Я себя чувствую отвратительно, - негромко произнёс Колька, который сопровождал меня вдоль строя рабынь.
– Как в концлагере в роли эсесовца, который себе жертву выбирает.
– Ерундой не занимайся. Ты видел лицо той мелкой? У неё половины зубов нету, губы все в шрамах, пальцы опухшие от переломов. А ведь симпатичная, но её попросту забили местные. Думаешь, у нас им будет хуже житься?
– Так что ты её забраковал? Пожалел бы бедняжку.
– Шея странно припухшая. Как бы не зараза какая, или повреждения позвоночника какое-нибудь, она и стояла чудно, будто, кол проглотила. Я такое при защемлении нервов в позвонках видел, в армии, когда даже сантиметр наклона, вызывает острую боль. Не, если её так били, что с позвоночником беда, то у нас ей не место. Жестоко, но ведь и мы не армия спасения. Эрику запросто придёт идея в голову её прогнать, чтобы не кормить или отдать стукачам в ущелье, на развлечение.