Спорим, мы не разведёмся?
Шрифт:
– А когда я, по-твоему, должна кормить кошек? Ты всё время дома! Никакого личного пространства! Я так надеялась, что наши отношения восстановятся, когда ты выйдешь на работу, а тебя снова вскоре отправят на удалённую работу! Надо признать – мы вообще не созданы друг для друга! – говорю это, а на глазах слёзы.
Неожиданно больно от этих слов. Больно, что истинных пар не бывает. Больно это даже говорить, что мы не можем и не должны быть вместе.
Невыносимо больно от всего, что произошло за последний год. Неужели это невозможно наладить?!
Неужели, это конец?
Мы продолжаем ругаться, перекидываясь столькими неприятными фразами, о которых я впоследствии пожалею. А может, даже и не вспомню. Так всегда – мы ругаемся, а наши ссоры я пересказать не могу. Естественно, Гриша психует, переворачивая в спальне всё верх дном. Флегматично наблюдаю за спектаклем одного актёра и совершенно не хочу видеть этот погром.
И я могу уйти в соседнюю комнату, но вместо этого выбираю другое.
– Довольно! – рычу я.
– Хочешь уйти от меня – уходи. Мне надоело, что между нами всё становится только хуже! Никаких улучшений, только ссоры. А могли бы пойти к семейному психологу! – говорит так, словно во всех наших бедах виновата только я.
– К психологам ходят только психи. Слабаки. А пары, которые не могут справиться без посторонней помощи – это не пары, а люди, которым пора бы разойтись, – повторяю я свою позицию.
Сколько можно мусолить эту тему?! И почему в этих психологов начали верить, как в богов? Это, что, очередная секта? Ну уж нет! Меня туда не заманишь!
Гриша молчит. Мне тоже нечего сказать. Слёзы капают из моих глаз, а я не могу их остановить.
А моему мужу плевать. И от этого больнее всего.
Срываюсь с места, надеваю обувь и выскакиваю из дома. Гриша кричит что-то вслед, а я не реагирую. Даже не слышу, не знаю насколько это колкая фразочка, или, напротив, успокаивающая.
Устала. Хочу сбежать. Хочу уйти подальше от всех проблем. Куда-то, где их нет. Куда-то, где я счастлива.
Куда-то в прошлое, где нет пандемии.
Или ещё лучше – в детство. Где у меня вообще нет отношений, да и вообще я ещё не верю в любовь.
Кажется, это конец. Как жаль, что нельзя вернуться в прошлое и исправить все те ошибки, что мы совершили.
И, может быть, главной ошибкой было выйти замуж?
В голове сотня вопросов, не могу никак их утихомирить, да и самой успокоиться.
Прогуливаюсь по улице, вдыхаю глубоко, почти ничего не вижу из-за застивших слезами глаз. Невыносимо больно. Страшно, что будет дальше, потому что без этого человека я не представляю своей жизни. Мы ведь познакомились в лагере перед выпускным классом, весь одиннадцатый класс переписывались, и на тот Новый год Гриша даже приезжал ко мне в гости.
Всё постепенно закрутилось, и мы поступили в один университет в столице. Всё было настолько хорошо, что мы не выдержали и съехались, подрабатывая. А затем поженились и взяли квартиру. Всё было отлично, пока не началась изоляция, и мы не закрылись на целый год от остального мира
И даже крепкие пары иногда начинают сбоить, когда вынуждены сутками проводить время вместе. Потому что, даже женясь, никто не готов быть вместе каждую секунду жизни. Это выматывает. Начинаются упрёки, которые перерастают в скандалы. А там один, уже известный всем путь.
Не знаю, как долго я мотаюсь по улицам, но от мыслей отрывает звонок. Вздыхаю и смотрю на экран. Гриша. Хочется сбросить или, что лучше, вообще швырнуть телефон в ближайшую урну. Но я сопротивляюсь первому порыву.
– Идём домой, – ласковым и уставшим голосом говорит муж.
Раньше надо было думать!
Но вместо негатива отвечаю коротко:
– Хорошо.
Не сопротивляюсь и быстро кидаю трубку.
В голове гудят мысли, нервы натянуты, как струна. Ненавижу себя и весь мир. В душе пустота, словно частицу меня выдрали с корнем.
Это очень трудное и невыносимое решение. Иногда отношения заканчиваются не так, как мы этого хотим. Но они всегда заканчиваются, будь это разрыв или смерть одного из партнёров. Да, это ужасно, сложно и невыносимо, но что поделать? Нужно что-то менять, потому что наши вечные скандалы рано или поздно нас убьют. Только это будет медленный яд.
Оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять, в какие дебри меня увели мои же ноги. Понимаю, что не знаю этой улицы и открываю навигатор. Удивляюсь, что я почти в пяти километрах от дома. Вот ведь завела нелёгкая!
Домой еду на автобусе. Ноги, вспомнив, что так много прошли, ноют, и я даю им немного времени, чтобы отдохнуть.
Поднимаюсь на лифте и не важно, что всего лишь пятый этаж. Мысленно представляю, сколько всего мне придётся прибрать и из груди вырывается стон.
Так устала от всего этого.
Дома меня встречает сюрприз. Неожиданно приятный. В квартире идеальная чистота и такой же порядок. Осколки от блюдца и кружки пропылесосены, расшвырянные вещи убраны и аккуратно собраны. Всё лежит на своих местах. А полы и вовсе блестят от чистоты.
Гриша сидит за своим компьютером.
– О, ты вернулась, – улыбается он.
– Вернулась, – киваю я. – Это и мой дом тоже.
– Я знаю. Поговорим?
Ком подступает к горлу. Становится невыносимо дышать. Принять такое неприятное решение – это одно. Но сказать о нём вслух – совершенно другое.
Господи, почему так тяжело? Да и хочу ли я всего этого?
– Гриш… нам надо развестись и больше не мучать друг друга, – слова срываются с моих уст сами, а я буквально задыхаюсь от того, что мне нечем дышать.
Гриша смотрит на меня невидящими глазами, словно не слышал, что я только что сказала. Понимаю. Нам обоим будет нелегко.
Между нами воцаряется нелепое, долгое, тяжелое молчание, от которого больно в грудной клетке, но я стоически жду ответа. Готовлюсь, что будет сопротивляться и прикидываю контраргументы, чтобы доказать, что нам обоим будет так лучше.