Спорим, влюбишься?
Шрифт:
Мельком взглянул на нее и вдруг отчетливо понял – ни черта она не знает. Одно хорошо – женишок, как ни крути, не плох. Молодой, не толстый и с мордой все в порядке. Научит. Но скорее всего это будет забавно. Так и вижу: «А на него точно надо сесть? Он не проткнет меня? И прыгать можно? А от прыжков он не сломается? А как мне узнать, когда хватит прыгать?» Усмехаюсь в голос, представив себе эту картинку.
– Миша, у нас зеленый свет и нам давно сигналят, – поворачиваюсь на Машин голос. Шикарно, блин.
– Извини, задумался.
–
– Что?
– Собираешься мне помогать.
– По-дружески.
– Разве между мужчиной и женщиной может быть дружба?
– Маш, из тебя женщина, как из меня балерина, – вот на кой черт я это сказал? Ничему жизнь не учит. – Ты не так меня поняла. В общем, неважно. Мне просто хочется помочь, чтобы утихомирить свою совесть. Так пойдет?
– Поедет.
– Что?
– Машина впереди уже поехала, а ты все стоишь и смотришь на не женщину. Водить не научился за почти сорокалетний пробег?
– Тридцатиоднолетний.
– А я округлила, – неужто у нее еще и зубы могут прорезаться?
– Видать, с математикой у тебя туго.
– У меня с ней не туго, у меня с ней примерно так же как и с твоими друзьями: полный негатив.
– С какими моими друзьями?
– С клопами.
– Ясно, не обиделась значит. Так-то они мне не друзья.
– Если живут в твоей комнате, значит вы, как минимум, соседи и приятели. Твой контингент общения, Миша, оставляет желать лучшего. В столь солидном возрасте, пора бы что-то менять в своей жизни. Не за горами уже пенсия.
– А ты, я смотрю, копила за весь день в себе буквы, да? А теперь словесный понос попер?
– Я копила в себе весь день кое-что другое.
– Ты что за сутки так и не сходила ни в один туалет?! Ты больная, что ли?! У Соболевых шикарные унитазы.
– Я в курсе, одним из них я воспользовалась. А копила я терпение, а не то, что ты подумал.
– Ну хоть одна хорошая новость. Все, ни звука больше.
Вот уже чего Маше не занимать, так это послушания. До пункта назначения мы добрались в полной тишине. Судя по настороженному взгляду, Маша явно ожидает подвоха от прибранной комнаты. Однако, как только она вошла в нее, на ее лице промелькнула тень облегчения.
– А почему ты раньше не мог выкинуть всю мебель? Разве тебе нравилось жить в таких условиях?
– Не было нужды, да и, к тому же, не хотелось расставаться со своими друзьями. Но вот после того, как они нехорошо с тобой поступили, я все-таки решился. Диван новый, не бойся. Вот тебе одежда на первое время, а дальше уже сама купишь, – подаю ей пакеты со шмотками. – Ну это все потом, сама разберешься. Я приеду завтра утром, привезу тебе еду. Таблетки и вода в пакете вместе с одеждой.
– Стой. Ты что уходишь?!
– Да.
– Куда на ночь глядя?!
– На работу.
– Ты где-то подрабатываешь охранником ночью?
– Да.
– Понятно.
– Из комнаты до моего прихода лучше не выходи. Ну, разве что, если приспичит, сходи в туалет.
– Я туда ни за что больше не пойду!
– Хочешь я тебе ведро принесу? – смотрит на меня так, словно я задача по геометрии. – Понял, без него. Короче, старайся не высовываться из комнаты. Если уж припрет, можешь в угол сходить, – а вот и задачка посложнее. Прям для одиннадцатого класса. – Ну не на диван же. Он новый. Ай, ладно, – махнул рукой. – Куда хочешь, туда и ходи. Все, спи давай.
– На новом месте приснись жених невесте. Диван новый, – зачем-то поясняет Маша. – А вчера на том я забыла сказать эти слова.
– Ну вот и скажи сегодня. До завтра.
Ожидал какого-нибудь подвоха на утро, то ли отсутствующую Машу, то ли покалеченную. Но нет, ни того, ни другого. Встретила она меня уже вполне себе бодрой в очень просторном свитере Василисы. Ей, как ни странно, идет. Вся такая покладистая и миленькая. Лицо уже почти в норме. Завтра, однозначно, турну ее или мне крышка. Жалость жалостью, а мне моя жизнь дороже.
– Завтра утром я отвезу тебя в Зеленогорск. Поживешь одна в однокомнатной квартире, о съеме я договорился. Телефон тебе сегодня куплю. Деньги – тоже дам на первое время. А дальше уже сама решишь, где свои украшения будешь сдавать.
Мои ценные указания, как и чем пользоваться в будущей квартире, и прочие бытовые вещи, ввели Машу в транс. Она моментально поникла и на ее лице появилась самая что ни на есть паника. А как ты хотела, девочка?
– Вечером продолжу курс во взрослую жизнь. ЦУ в блокноте тебе напишу. Еда на день в пакете.
– А ты куда?
– По делам.
Намеренно уматываю из комнаты. Находиться с Машей категорически нельзя. Кое-как дотерпел до вечера и вернулся в комнату с коробкой пончиков. Поднять ей настроение все же хочется. А уж при виде ее, это желание усилилось в стократ. Если бы не знал ее, однозначно подумал, что Маша под чем-то. Стоит, облокотившись о подоконник и смотрит в одну точку. На меня – никакого внимания. А одежда? В здравом уме такая девушка как Маша точно не будет надевать на себя леопардовые лосины, которые ей не просто велики, а конкретно так болтаются.
– Что случилось?
– Ничего.
– А если подумать? – молчок. Прохожу в комнату и ставлю коробку и пакет на столик. – Почему ты… в лосинах? – охрененный вопрос. Другого не нашлось?
– Эта злая женщина по имени Евгения, заставила меня мыть ванную комнату под ее руководством. В чем же мне еще было ее мыть, если не в этом ужасе?
– Ясно. Ну и правильно. А почему до сих пор не переоделась?
– Этот дом достоин только таких лосин и такой кофты.
– Зато завтра у тебя уже будет другой временный дом. Садись, я принес тебе вкусную еду. Пончики.