Спортивный детектив

Устинова Татьяна Витальевна

Предполагалось вначале, что поедут вдвоем. У Белоногова были права и доверенность на машину, он раздобыл палатку, доверху заправил сорокалитровый бак бензином и положил в багажник дополнительную канистру. Алексей дал ему денег на продукты (со своей непрезентабельной внешностью идти в магазин самостоятельно не захотел). Вроде все предусмотрели, проговорили, но планы едва не пошли прахом.

Во-первых, словоохотливый Белоногов проболтался о предстоящей вылазке в Стрельну своей невесте. Эту девицу с экзотическим именем Ариадна Алексей знал – сиживали как-то компанией в «Сайгоне». Ей недавно исполнилось восемнадцать, она после школы устроилась санитаркой в поликлинику Ленинского

района и готовилась к поступлению на заочное отделение медицинского вуза. Экзамены начинались в двадцатых числах августа, и Ариадна целыми днями зубрила справочники и учебники. Она жаждала стать детским хирургом, но это было не единственное стремление ее разносторонней натуры. Кто-то ляпнул ей, что с таким именем – прямая дорога на сцену, и с недавних пор Ариадна параллельно со штудированием медлитературы упражнялась в хоровом и вокальном пении. В День Военно-морского флота она спела песенку с подмостков районного ДК, и это ее окрылило. Она где-то услышала, что в следующем году состоится первый Всесоюзный конкурс молодых исполнителей «С песней по жизни» и стала всерьез к нему готовиться. Ей страшно хотелось попасть в телевизор и стать популярной. Белоногов жаловался, что от романса «Отвори потихоньку калитку», который она голосила под аккомпанемент шуршащих страниц книги «Краткий курс анестезиологии», его мутит и тошнит.

Перестаравшись, Ариадна сорвала голос. Говорить не могла, лишь по-рыбьи шевелила губами. Это происшествие вогнало ее в глубокую хандру, и Женька лихорадочно искал антидепрессивные средства. От лекарств она наотрез отказалась, к спиртному питала стойкое отвращение, поэтому он не нашел ничего лучше, как взять ее с собой в Стрельну.

– Она нам не помешает! – с жаром доказывал он Касаткину. – Будет молчать и книжки читать. Ты и не заметишь, что она с нами…

Спорить Леша не стал. Как поспоришь без голоса? Думал вовсе отказаться от загородного вояжа, но Белоногов так упрашивал, что отказать было невозможно. Не улыбалось Женьке провести два дня с безголосой, уткнувшейся в свои талмуды Ариадной. Не для того он, помимо канистры с бензином, загрузил в отцовского «ушастика» ящик пива…

И уже совсем накануне отъезда грянула третья беда, окончательно придавшая истории трагикомический оттенок. Белоногов, чтобы подбодрить свою приунывшую подругу, купил ей сдуру три двойных эскимо по двадцать две копейки за порцию. Он знал, что она обожает сладости, рассчитывал сделать приятное, но нарвался на крупный скандал. Ариадна берегла сорванное горло, укутывала его шарфом, несмотря на зной, и слышать не желала о поедании чего-либо холодного.

Но не пропадать же добру! Женька, тоже сладкоежка, сел и в один присест стрескал все три порции. А наутро охрип до такой степени, что вместо слов у него получалось утиное кряканье.

В итоге в Стрельну отправились трое калек, общавшихся между собой преимущественно жестами. Разве не смех? Алексей уже не чувствовал себя ущербным, даже как-то полегчало от осознания того, что у окружающих схожие неприятности.

Мысль отменить поездку отвергли без раздумий. Съестное закуплено, спиртное тоже. Если ждать, пока все придут в норму, может погода испортиться и Женькин предок вспомнит, что «Запорожец» нужен ему для каких-то срочных дел. Нет, раз решили, надо ехать.

И поехали.

В машине было душно, пахло кожзаменителем. Касаткин сидел сзади, за креслом водителя, и смотрел на проносящиеся мимо урбанистические ландшафты, которые чуть погодя сменились лесопарковыми пейзажами.

Проехали через Стрельну. Сбоку промелькнули корпуса Львовского дворца, похожего на средневековый замок с высокой

зубчатой башней. Возле деревянного дома с гордой вывеской «Гастроном» Ариадна при помощи сложных манипуляций попросила Белоногова остановиться и купить ей бутылку минералки. Женька вылез из машины, вошел в маленькую продуктовую лавчонку, дверь которой была открыта для проветривания, и минут пять крякал там на разные лады, прежде чем продавщица поняла, что ему нужно.

Происходящее забавляло Касаткина все больше. Он не жалел, что поддался на уговоры и выбрался из раскаленного, пропитанного выхлопными газами города. Правда, непонятно было, что они станут делать, когда доберутся до места. Допустим, приготовят обед, поедят, выпьют пива. А дальше? Ни байки потравить, ни международное положение обсудить. Кости партнерам по «Авроре» и то не перемоешь. У Ариадны хотя бы занятие есть, она с собой целый ворох книжек захватила, всю дорогу от Ленинграда сидит рядом с Женькой впереди, страницы перелистывает. Ради такого досуга можно было и дома остаться, не тащиться за тридевять земель…

Белоногов свернул на проселочную дорогу, и машину немилосердно затрясло. Она и по асфальту ехала не сказать чтобы мягко, а на грунтовке словно взбесилась, превратившись в норовистого скакуна. Седоков подбрасывало, Ариадна выронила учебник и беззвучно задвигала губами. Понять ее было немудрено: просила Женьку ехать потише. Он сбавил скорость, знаками принялся втолковывать, что конец пути уже близок.

Еще километров пять, и они повернули в лес. Автомобиль протискивался между деревьями, осыпаемый листьями и хвоей, покуда не затормозил на просторной поляне с притоптанной травой. Белоногов вышел, с наслаждением потянулся и что-то крякнул через плечо.

Касаткин поспешил покинуть тесный салон «Запорожца», где, несмотря на открытые оконца, воздух был спертым и кислым.

Снаружи дышалось отменно. Алексей попрыгал немного, разминая затекшие суставы, и стал вместе с Женькой вытаскивать из багажника пожитки. Ариадна осталась сидеть в машине, склонив русую голову над потрепанным томом. Они не стали ее трогать, проку от нее сейчас все равно никакого. Быстро поставили палатку, расстелили на траве покрывало. Заметно было, что за день-два до их появления на поляне уже кто-то пировал: меж стеблей валялись три порожние жестянки из-под «Завтрака туриста», яблочные огрызки, лоскут промасленной бумаги, целлофановый пакет и треснувшая стеклянная банка с этикеткой «Сок виноградный натуральный».

Алексей поморщился, он не любил свинства. Вместе с Женькой они сгребли мусор на край поляны, решив перед отъездом закопать его или довезти до ближайшей урны в поселке. Затем Белоногов взял котелок и пошел за водой к речке Стрелке, а Касаткин направился в заросли за хворостом.

Через четверть часа в обложенном камнями кругу уже пылал костер, над которым висел котелок с водой, Женька ножом вскрывал консервы с тушенкой, а насилу оторвавшаяся от науки Ариадна строгала колбасу на бутерброды.

Пообедали. Походный супчик из тушеной говядины наполнил желудки приятной, но не тяжелой сытостью, а пахучий чаек с веточками можжевельника добавил блаженства. Кинули жребий: кому мыть котелок и ложки. Короткую спичку вытянул Касаткин, вечный пасынок судьбы. Можно было, конечно, подождать, понежиться под солнечным светом, процеженным сквозь листву и потому не обжигающим, но после такого отдохновения разморит еще сильнее и полоскаться в холодной воде совсем не захочется.

Алексей со вздохом побросал ложки в котелок и побрел к реке. Щебетали птицы, рябь от легкого ветерка пробегала по кронам. Отовсюду веяло покоем и умиротворением.