Спору нет!
Шрифт:
Он не успел положить трубку в карман, как телефон зазвонил, и на экране высветилось имя абонента «Главком ЦДО»
Он нажал на кнопку с зеленой трубкой и заорал, сходя с ума от счастья:
– Да! Нина! Да!
Потом покосился на Ломакина и нехотя передал ему мобильник.
Нина пришла в себя в темной комнате. Залезла в карман пуховика в поисках телефона. Ничего. Она машинально провела по груди. Жабка болталась под свитером. Похитители приняли ее за кулон или попросту не заметили. Первым порывом было сразу позвонить Денису, но Нина
– Тарнаус, крот мне в рот, – пробурчала она, медленно останавливая взгляд на высокой крыше, темневшей неподалеку. Огромный дом уже погрузился в сон, только сбоку на первом этаже светились два небольших окошка – мастерская отца.
– Папа, – прошептала Нина и посмотрела вниз, во двор. Где по бокам росли яблони и вишни, а сбоку примостилась айва. Зато в самом центре красовались две огромные клумбы. Именно такие, как она посадила пять лет назад.
«Ломакин, дай бог тебе здоровья, – мысленно поморщилась она. – Не дал ни одному цветочку завянуть. – И тут же одернула себя. – Быстро, сматывайся, Тарантуль. Дуй в «бомбоубежище». Она, тяжело ступая, выбралась из комнаты, когда-то бывшей Ромкиной детской, и, держась за стену, побрела в свою спальню, молясь лишь о том, чтобы ее не засекли.
Ввалившись в соседнюю дверь, она заметила связанного человека, лежавшего на полу. Тот самый хам с улицы Ленина. Он стонал и корчился от боли. Но Нина проковыляла мимо и скрылась в гардеробной. Трясущимися руками нажала на потайные кнопки в панели. Потом, лихорадочно вспоминая последовательность, открыла один за другим замки и, тяжело дыша, вошла внутрь. Снова в таком же порядке пришлось запереть дверь. И упав на какой-то тюк, Нина сняла с шеи драгоценную «пудреницу» и позвонила Денису.
Она еще раздумывала, как связаться с Ломакиным, но ее бывший и будущий мужья словно не расставались. И после радостного возгласа Дениса она услышала недовольный бас Ломакина.
– Закрой все двери, Нунька, – посоветовал Михаил, как будто она была дурой.
– Уже сделано, – пробормотала она, осматриваясь в небольшой каморке.
– Нет, – пробурчал бывший муж. – Нажми еще кнопку на пульте. Зеленая такая. Сейчас.
Пришлось встать и, проклиная Ломакина, подойти обратно к двери. Нащупать кнопку, вглядеться в темноте в ее цвет.
– Зажги светильник, – раздраженно посоветовал Михаил, и она послушно нажала на выключатель. Комната озарилась слабым сиреневым сиянием.
«И какая кнопка тут зеленая?» – мысленно поинтересовалась Нина у самой себя, а потом нажала наугад.
– Поздравляю, ты включила вентиляцию, – догадался Ломакин и, вздохнув, добавил: – Зеленая кнопка – вторая слева.
– Нажала, – отрапортовала она, услышав, как внутри двери заскрежетали запорные механизмы.
– Умница, – провозгласил Ломакин и самодовольно изрек: – Теперь ложись спать и предоставь взрослым дядям операцию по твоему спасению. В углу пакет, в нем одеяло с подушками. В холодильнике вода. А еще, – он задумался, сдавать ли бывшей жене все явки и пароли. – На самом холодильнике кулек большой из «Пятерочки».
– Спасибо, Ломакин, – чуть слышно поблагодарила Нина и попросила тихо: – Верни трубку Денису.
– Я иду за тобой, – рыкнул Цесаркин.– Вместе с Шармановым. Этим ублюдкам мало не покажется.
– Они похитили еще человека, – предупредила Нина заплетающимся языком. – Мне плохо, Денис. Я спать хочу.
– Что с тобой? – напрягся он. – Они вкололи тебе что-то?
– Да, – пробормотала Нина. – До сих пор плохо чувствую ноги, как ватные, и тошнит сильно. Засыпаю на ходу.
– Нинуля, слышишь меня, родная? – зашептал Цесаркин. – Не спи, пожалуйста! Я сейчас мать попрошу, чтобы говорила с тобой.
– Она ненавидит меня, – прошелестела одними губами Нина.
– Глупости, – бросил Цесаркин. – Больше всего на свете она любит лечить людей и болтать. Поэтому вся надежда на нее. Сейчас она перезвонит тебе, ответь, пожалуйста! А мне нужно бежать. – Денис перевел взгляд на Ломакина, делающего странные пассы. – Подожди, Нин, тут Мишка что-то говорит.
– Там в холодильнике вода и таблетки от похмелья. Пусть примет обязательно!
Отложив в сторону сотовый, Нина дотащилась до красного холодильника с прозрачной дверцей.
«Ломакин куркуль! Превратил комнату в хламовник. Но почти все понадобилось. Как знал!»
Она почувствовала, как кружится голова и, усевшись на пол, чтобы не упасть, прислонилась лбом к дверце холодильника.
«Нужно выпить лекарство. Это не сложно, – велела она сама себе. – А потом набраться сил и поговорить с будущей свекровью».
Но сил не осталось, да и адреналин в крови кончился.
Она положила под спину подушку и, усевшись на одеяло, обняла холодильник, уже не понимая, как она тут оказалась и что нужно обязательно сделать. Где-то рядом трезвонил сотовый, но, засыпая, Нина не обращала на него внимания.
– Кому ты сдал дом, Михаил Романович? – устало поинтересовался Цесаркин и потер лицо. – Хоть какие-то сведения имеются?
– Конечно, я сдавал через сайт. Там арендатор вывешивает свой паспорт. Сейчас скачаю.
Ломакин снова уставился в телефон, а потом заявил, довольный собой:
– Вот смотри! Риоха Анна Робертовна.
Цесаркин вскользь глянул в фотографию в паспорте. Молодая красивая девушка. Как она связана с бандитами и где находится сейчас?
Скан паспорта Денис отправил в полицию Кольцову, а Ломакин – адвокату Белоусову. Но и те, и другие сообщили, что в их картотеках такая не значится.
Цесаркин снова оказался в тупике, не зная, что предпринять. Да еще Нина перестала отвечать на звонки. Плохо дело.
– Продолжай звонить, – велел он матери и поинтересовался мимоходом: – Ромка как там?
– Спит, – доложила Валерия Ивановна. – Такой смышленый мальчик. Мы с ним чудесно пообщались. По-умному.
– Отлично, – хмыкнул Денис и, поговорив с матерью, перезвонил генералу Афиногенову.
– Что стряслось, Цезарь? – рыкнула трубка.
– В доме в Тарнаусе заложников держат. Там и моя невеста. Мы с Шармом сейчас выдвигаемся. Не хотите подсобить?