Способ побега
Шрифт:
Только теперь Тимофей смог рассмотреть их как следует. Ноги были тонковаты для массивного тела, но колени были похожи на человеческие и гнулись вперед. От бедер тело расширялось, раздутые плечи выглядели так, словно под шкурой у амбалов были надеты хоккейные доспехи. Шеи длинные и жилистые, как у лошадей, и сплошь поросшие буроватым подшерстком, переходящим на голове в короткую, торчком стоящую коричневую шевелюру.
В общем, красивые парни.
Тимофей перевел взгляд на Леху.
— Они так и
— Спят, наверное, — буркнул в ответ браток.
«Что-то в последнее время Леха стал совсем немногословным», — отметил про себя Тимофей.
— Они случайно не… не умерли? — Нечто вроде сожаления шевельнулось у него в душе. Но очень ненадолго. Боль и насилие меняют человека.
— А кто его знает? — философски сказал Леха. — Я им шеи пощупал, но так ничего и не нашел. Говоря по-библейски — разве я доктор инопланетянам сим, сэнсэй?
Мысли разлезались, как нитки в прорехе. Тянуло в сон.
— А как же стражники? Никто не возмущался? — вяло поинтересовался он.
Леха бессознательно погладил рукав куртки. Только теперь Тимофей заметил, что кожаное изделие вновь поменяло своего хозяина. И золотая цепочка тоже вернулась на родимую шею.
Леха закончил поглаживание и довольно четко произнес:
— Подошли, поглядели и ушли. Ни слова не сказали. — В голосе слышались нотки рапортующего сержанта. — На лицах вроде бы одобрение появилось. Правда, хари у ребят были такие, что и не знаю…
— Хоть что-то радостное…
Леха, словно не слыша его, задумчиво продолжил:
— Не знаю, может, у них так не одобрение, а крайнее огорчение выражается? На их доблестных рожах, имею в виду…
«Шутник», — вяло подумал Тимофей. Он оглядел своих собратьев по камере, преодолевая сонливость. Амбалов, похожих на двоих нападавших, больше в камере не было. Все остальные были щуплыми созданиями немного странноватого вида, но в общем достаточно человекообразных форм. Единственное, что отметил сэнсэй, — цвет кожи у всех разный.
Заключенные выглядели потрепанными. В облике у всех проглядывало какое-то вялое равнодушие ко всему происходящему. Как долго они тут сидели? Тимофей задумался. Стоило это выяснить или нет?
Пожалуй, стоило. Если эти люди (не называть же разумных существ как-то иначе) тоже пришли в город магов с какими-то своими целями, то в историях этих заключенных и самого Тимофея с Лехой могло обнаружиться определенное сходство. Вдруг удастся прояснить главный вопрос — за что их сюда посадили и что именно с ними намереваются делать…
И в этот момент, прерывая его мысли, сверху низверглась толстая струя темноватой жидкости. Струя упала точно по центру камеры. Брызги разлетелись широким веером, окропив стену и всех заключенных. В том числе и Лexy с Тимофеем.
Резвых выдохнул, задержал дыхание и утер лицо рукавом.
Почти
Вонь, стоявшая в воздухе, усилилась. Еще сильнее запахло дикой кошкой, томящейся в заключении. Воспоминания о таких запахах засели у него в памяти с детства — все благодаря походам во вполне обычный зоопарк, содержавшийся в русле традиций необъятной родины.
Тимофей сглотнул. Еда в желудке настоятельно заявила о своем желании извергнуться наружу. Он подышал носом, стараясь не вдыхать слишком сильно — боль в ребрах вновь напомнила о себе. Затем поднял глаза, ища источник.
Струя упала от широкой неровной тени, лежавшей на прутьях решетки. Темное пятно сейчас было совершенно неподвижным.
Его соратник, сидевший сбоку, тоже выглядел озадаченным.
— Леха, ты не знаешь, что это?
Тот только отрицательно помотал головой — и продолжил прилежно разглядывать пятно вверху.
Тимофей с трудом поднялся, опираясь о стенку, покрытую густо пахнущими влажными пятнами. На подгибающихся ногах прошел вперед, неловко обогнув голову одного из амбалов.
Он предусмотрительно не стал доходить до самого центра. На прутьях сверху лежало что-то массивное, неровное, складками и комками выпирающее сквозь решетку. Характера и происхождения струи эти комки объяснить не могли.
Тимофей отступил на два шага назад. Сбоку пятно превращалось в неровную уплощенную гору.
Так. Он не знает, Леха не знает — но, может, тюремные долгожители что-то скажут? Как учит тюк-до — даже в мутной воде может попасться крупинка золота. Поэтому пей из любого источника и прислушивайся — вдруг на зубах скрипнет самородок?
Он с трудом и медленно повернулся к одному из обитателей камеры, сидевшему у стены. Дрожащему охрипшему голосу крайне трудно было придать оттенок учтивости, да еще и разговаривать приходилось на языке Эллали. Этот язык у него выходил скорее комично, чем мелодично. Но он все же приложил массу усилий, чтобы выглядеть вежливым.
— Вы не знаете, что это?
Человек (или все-таки не человек?) шевельнулся. Тело, которое до этого выглядело нахохлившимся, распрямилось.
И тогда Тимофей, с любопытством глядевший на него единственным здоровым глазом, увидел, что человек был строен и высок. И выглядел на удивление по-земному, несмотря на ярко-красную кожу.
— Что именно? — переспросил тот, к кому он обратился.
Д'эллали, язык мира Эллали, выходил у человека скомкан но. Часть звуков он проглатывал. Но все-таки смысл сказанного был вполне понятен.