Спой, маркитантка!
Шрифт:
Софья с восхищением наблюдала, как милый играет, прижимала букет ромашек всё крепче, будто обнимала счастье, выпустить которое не позволит никогда... Любуясь же её красотой, этим блеском в радостных глазах, Данило стал петь, а гусары всё рассаживались вокруг...
Глава 20
Божество Амур прекрасно,
Царь небесный и земной,
Всё тебе везде подвластно,
Царствуй также надо мной.
Долго
Прелестей твоих не знав,
Наконец его узнала,
Всё во власть тебе отдав.
Я готова, друг мой нежный,
Цепи ввек твои носить.
Ах, один ты в жизни слезной
Можешь счастье нам дарить.
Так прими же в жертвы новы
Моей верности обет,
Пусть тобой, о бог любови!
Счастье дней моих цветет.
Ах! всё красится тобою,
Всё огнем твоим живет;
Летом, осенью, весною
Радость взор нам твой лиет.
Охраняй меня ты вечно,
Будь вождем моей судьбе, –
За сие клянусь сердечно
Верной быть по гроб тебе!*
Данило чувственно пел, а последние строки песни Софья, любуясь им, подошедшим так близко, спела вместе. Они пели, глядя в глаза друг друга взглядом глубоким, до безумия влюблённым. Сим очарованием любви они радовали глаза и души всех, кто слушал, рассевшись или встав вокруг...
– Вот, - вздохнул мечтательно один из гусаров, когда после песни воцарилась на мгновение абсолютная тишина, во время которой губы Данилы и Софьи сомкнулись в таинстве нежного поцелуя.
– Общаются и через песни, - молвил любующийся ими Серж.
– А по утру приказ сниматься с места, - добавил улыбающийся генерал, и гусары замычали вокруг с недовольством:
– Ну нельзя же так! Опять не воюем? Так мы и до дома доберёмся без воинских сражений!
Только Данило и Софья, вновь обнимая друг друга, будто не слышали никого вокруг... Они медленно удалялись, а, остановившись у шалаша, любимый вновь одарил губы милой поцелуем и улыбнулся:
– Схожу сбрею растущие усы да бородку и тут же вернусь к тебе,... душа моя.
– А позволено?
– смущённо улыбнулась она, и Данило кивнул:
– Ты — первая, кому я служить теперь буду. Остальные приказы потом.
Счастливая такому подарку судьбы Софья смотрела ему вслед и вздрогнула от неожиданно прозвучавшего голоса мамки Дины:
– Ну-ка, поди сюда, - дёрнула та её строго за руку и увела в шалаш.
– Сядь-ка и послушай...
Сев с удивлённой Софьей на соломенную подстилку, мамка Дина развела руками:
– Ты, как вижу, воспылала к сему молодцу?
– Маменька, - улыбнулась виновато Софья.
– Не получится у меня стать такой, как Марта или Люси... Мил он стал с тех пор, как увидела, а теперь и дороже никого нет.
– Забыть его следует, - строго смотрела мамка Дина.
– Не подпускать боле. Всю душу изранит... Ведь он — граф.
–
– удивилась с подступившими слезами Софья и отвела взгляд в сторону, пытаясь понять происходящее, но сердце верило любви.
– И плакать не стоит, - заметила её состояние мамка Дина.
– У таких, как он, в невестах иные ходят. Ты для развлечения, для романтики! Ты должна быть весела вопреки,... на зло судьбе. Не раз говорили, гусары умеют любить, что ты и познала... Соблазнять умеют, как никто... Это самые лучшие любовники, романтики!
– Оставь меня, мама Дина, - молвила Софья, так и уставившись задумчиво в сторону.
Ничего пока больше не было сказано. Мамка Дина покинула шалаш и направилась к подходившему Даниле. Довольный тот было уже прошёл мимо, как остановила она, твёрдой рукой упёршись ему в грудь:
– Куда это ты, Протасов?
– К Софье, - усмехнулся он так, будто поражён, что подобный вопрос ещё имеет место быть.
– Деньги плати за каждый час, проведённый с нею, - взирала горделиво мамка Дина.
– Ты с ума сошла? Я наоборот, прошу вернуть мне те деньги, что платил, - не менее горделивый сделал вид Данило.
– Забираю я её и не позволю ею торговать.
– Тон измени!
– приказом воскликнула мамка Дина, обратив внимание многих гусаров на себя, а дальше прошептала.
– Ты даже не знаешь, кто она! А я скажу... Из семейства Львовых она. Львовых... Ясно ли? Львова Софья Семёновна.
Данило смотрел исподлобья в ответ. Был поражён так, будто его пронзила пуля врага. Но, выдержав паузу, он приблизился к глазам не ожидавшей того мамки Дины и с усмешкой повторил:
– Забираю я её и не позволю ею торговать.
С этими словами он развернулся и направил шаг к оглянувшемуся генералу, перед которым тут же предстал со своим вопросом...
* - «К амуру», А. П. Беницкий, 1805г.
Глава 21
Не долго оставалась Софья в шалаше после всего, что сказала ей мамка Дина. Сразу нашла взглядом милого, который тем временем о чём-то говорил с генералом. Тот отвёл беседовать в сторону, к заброшенному сараю, у которого никого вокруг не было, и положил ему на плечо руку, словно в чём поддерживал. Данило внимательно слушал генерала и в самом конце подчинённо кивнул.
Откланявшись, Данило тут же заметил возлюбленную и направился к ней. Однако удалиться от заброшенного сарая не удалось. Вышедший перед ним Пётр наставлял саблю и улыбался:
– Не забывай упражняться, Протасов!
Выхватив свою саблю, Данило играючи отражал медленное нападение противника.
– Дуэль наша должна состояться, - улыбался Пётр, но улыбка была натянутой, показывающей неприязнь.
– На саблях рискнёшь биться?
– усмехнулся Данило, продолжая отражать его медленные удары.