Спой мне колыбельную
Шрифт:
Дурацкая попсовая песня.
Мне нужно сказать Скотту, что он красавчик. Я должна сказать Скотту, чтобы он не переживал за меня. У него может быть девушка и девочка, которая будет ему хорошим другом. Я должна ему сказать.
Но не могу.
Я встаю, целую его в макушку и очищаю его поднос. По крайней мере, это я могу сделать.
Днем позже я юркаю в тени, стараясь добраться от входа в школу до своего шкафчика. Я приручила-таки свою новую прическу с помощью резинки. Когда мы выступаем, нужно, чтобы наши волосы были собраны, поэтому парикмахер оставил мне достаточно длинные локоны, чтобы зачесать волосы
— Эй, Чудовище! — Колби появляется передо мной. — Что случилось с твоей гривой?
Я не отвечаю, туплю взгляд. Я изучаю новые кроссовки. Они застегиваются на молнию. Никаких шнурков. Ужасно, но на Колби смотрится неплохо. Каждый хочет себе такие.
— Так не честно, Чудище, — Он тыкает мне пальцем в плечо. — Ты не должна заставлять нас смотреть на это лицо. Вот. — Он пихает мне в руки что-то холодное и эластичное.
Я не успеваю схватиться за вещицу. Она падает на пол. Маска ведьмы с зеленым лицом, волосатыми бородавками и потрескавшимися губами лежит у моих ног.
— Подними.
Я должна убраться отсюда подальше. Я начинаю отворачиваться от маски и обуви Колби.
Он останавливает меня, хватая за руку.
— Никто не отказывается от моих подарков.
Я дергаюсь изо всех сил, чтобы вырваться. Он сильнее сжимает мою руку. Он смеется, наслаждаясь зрелищем. Его глаза смотрят куда-то мимо меня, сигнализируя. Трэвис и Курт появляются из ниоткуда, хватают меня своими липкими ручонками и заводят мои ладони за спину. Они крепко держат запястья и связывают так сильно, что они чуть ли не расплющиваются. Я чувствую тепло их тел, чувствую запах пота.
Я пытаюсь замкнуться в себе, быть дальше от них, но не могу. Я в их распоряжении.
Колби подталкивает маску носком своего кроссовка.
— Заставьте ее надеть это.
Трэвис и Курт заставляют меня нагнуться, держат меня, пока я не разжимаю кулаки и не беру пальцами маску. Винил, гладкий и прохладный, вызывает желание закричать и убежать. Они силой заставляют меня выпрямиться.
Колби, единственный парень в школе выше, чем я, берет маску из моих рук и натягивает ее мне на голову, прижимая очки к лицу и заставляя их покривиться под маской.
— Носи это, пока твои волосы не отрастут снова.
Я не могу дышать в маске. Не могу видеть. Мои очки прижаты к лицу. Я изо всех сил стараюсь сорвать маску, но мои руки все еще связаны.
Колби наклоняется и шепчет мне на ухо:
— Идеально.
У него жаркое, чувственное дыхание, которое вторгается в мою голову и провоцирует ненужное чувство желания, словно молния внутри меня ударяет в кишки. Это убивает сильнее, чем маска.
Наши тела соприкасаются.
Я схожу с ума, борюсь, чтобы вырваться на свободу. Не могу закричать. Почему я не могу закричать?
Они смеются над этим.
— Не беспокойся, Чудовище. Ты слишком уродлива, чтобы сидеть в столовой за общим столом.
Колби отступает, и ребята отпускают меня.
Я стремительно бегу по направлению в женскую уборную, врезаясь в стену глазеющих людей. Зубоскалов. Чья-то рука хватает меня за задницу. Я срываю маску и позволяю своим очкам упасть на пол. Я опускаю голову и обхватываю себя руками, словно что-то внутри меня разваливается на части. Я быстро шагаю по коридору.
Мое лицо мокрое. Черт! Я не должна была позволить им сделать это. Я врываюсь в уборную, пугая пару курильщиц. Запираюсь в кабинке. Правда, которую сказал Колби, побеждает внутри меня.
ЭтоЯ не покидаю своё спасительное место до того момента пока не звучит звонок. Я решаюсь выйти только тогда, когда полностью уверена, что в туалете пусто.
Я умываюсь холодной водой и всматриваюсь в свое, покрытое пятнами, ужасное отражение. Мэдоу и ее мама несут бред. Будто стрижка и макияж могут избавить меня от уродства.
Все утро маска появлялась из ниоткуда. Приклеенная к моему шкафчику. Оставленная на моем стуле в классе экономики. Когда она опускается на мой обеденный поднос, Скотт хватает ее, стирает с нее шоколадный пудинг, сминает и пихает в карман.
— Идиотские шутки!
Он берет чистую салфетку и вытирает капли пудинга, попавший на мою шею. Он не старается обратить все в невинную шутку.
Я чувствую тяжесть в груди.
— Ничего не выйдет, не так ли?
Колби дал мне понять это сегодня. Я всегда буду Чудовищем.
Скотт поглаживает меня по плечу.
— Просто пой, Бет. Это единственное, о чем тебе нужно беспокоиться.
Его слова рождают небольшой просвет в той тяжести, которую я испытываю, и позволяют давлению в моем сердце быть еще больше. Я не летаю. Небо все еще слишком далеко, но я знаю, что он прав. Есть единственная вещь, которую я могу делать. Петь. Все прихлебатели Колби, он сам и их ужасные уродливые маски ведьм не могут украсть этого.
Глава 5. Яркие огни
Не позволяйте никому говорить, что лазеры — это не больно.
Вам знакомо, когда дантист говорит, что сейчас чуток пощиплет, а затем он втыкает иглу в край вашего рта, и кажется, словно игла проходит прямо через нос и выходит из макушки головы? Из того, что я нашла в интернете, лазерное лечение именно на это и похожее.
Мама говорит, что рожать ребенка это как ломка у наркомана. Не знаю, достаточно ли я смелая для такого. Выдержать такую боль? Это того бы стоило, чтобы иметь ребенка, милого, красивого свертка, воркующего у меня в руках. Все, что угодно, стоило бы этого. Но даже после вмешательства Мэдоу и ее мамы, нет ни единого шанса, что какой-нибудь парень подойдет ко мне близко. Было бредом мечтать о слепом, толстом и старом мужчине. Я слишком уродлива, чтобы со мной встречаться. Колби прав на счет этого. К примеру, мы со Скоттом всегда были друзьями и все, что происходило между нами за весь этот период, это то, что он дотронулся до моих губ кончиками пальцев. Не думаю, что эта ерунда что-то значит для Скотта. И как она вообще могла бы что-то значить? Я такая ужасная. Он — милый. Вот и все, что связано с ним, но даже при одной мысли об этом, меня бросает в жар. Или это просто огромные электрические лампы у меня над головой и стоящий рядом техник с лазерной палочкой в руках?