Спой мне колыбельную
Шрифт:
Мэдоу. Прямо перед мои лицом.
Я слабо бормочу:
— Привет.
Она хмурится.
— Я не собираюсь тебя бить.
Я протягиваю свою руку.
— Откуси, если тебе станет от этого лучше.
— И соскочить с моей диеты?
— Спасибо за…
— Это соло сводило меня с ума. Я никогда бы не спела его так, как нужно. Терри постоянно критиковала меня, просила остаться после занятий и прогонять все снова и снова, снова и снова. У меня есть дела поважнее, чтобы тратить на них свое время.
— Важнее, чем пение?
— Можно и так сказать. — Она
Догадываюсь, что Мэдоу ценит любовь выше пения. Может быть, она не правильно судит? Для нее очевидно легче заполучить парня, чем спеть соло. Ее мега-крутой парень забирает ее иногда на своей мега-крутой красной спортивной машине. Возможно, он дарит ей такие же эмоции, которые получаю я, когда музыка проходит сквозь меня, захватывает хор и переносит нас в другую реальность.
Сара смеется позади нас.
— Ты уже видела, кто в программе? «Парни из Эмебайл» — один из ведущих хоров.
«Парни из Эмебайл», хор теноров и басов, только что пересекли границу Онтарио, но блистали годами ранее нас в мире молодых хоров. Вся Эмебайл-структура такая. Их девочки изобрели своего рода движение. Хэтфилд сочиняет для них. У меня есть все их диски. Они устанавливают стандарты. Они легендарны.
А мальчики?
Они просто рок-звезды.
Их диски у меня тоже есть. Не могу поверить, что мы можем с ними познакомиться. Каждая девочка в мире, поющая в хоре, влюблена в них. Это не значит, что все они красавцы. Некоторые из них. Большинство просто нескладные тинэйджеры. Милые и симпатичные. Что-то вроде Скотта. Но когда они поют, это круто. Удивительно.
Мэдоу поворачивается к Саре.
— Точно? Ты уверена?
Сара вздыхает.
— Забавно, что мы должны проехать весть этот путь до Швейцарии, чтобы с ними познакомиться.
Леа стоит на лавочке позади нас, разбирая ударные инструменты. Она вторгается в разговор:
— Вы видели их последние фото в галерее на их сайте? Те, с Рождественского концерта. Я бы умерла за парня в смокинге…
— …который умеет петь. — Мы говорим это хором. Даже я, Чудовище-Бет, у которой никогда в жизни не было парня, поняла это.
Сара корчит рожицу.
— И почему они такие классные?
Мэдоу направляет взгляд своих неестественно — голубых глаз на меня.
— Ну, Мисс Солистка, чем мы там займемся?
Я оглядываюсь вокруг в поисках помощи.
— Э-э-э-эм… — Леа и Сара тоже смотрят на меня. — Будем усердно тренироваться, как сказала Терри.
— Не пойдет. Послушай, я не знаю, откуда ты взяла этот ошеломляющий голос, но, — Мэдоу пожимает плечами и морщится не только своим носиком, но и всем лицом, — остальное у тебя просто кошмар.
Я смотрю на дыры своих джинсов, через которые видны коленки и потираю ладошками места над ними.
— Уверена, твоя мама вернется с отличной одеждой для нас.
— Не беспокойся о гардеробе. Считай, что это уже сделано. С этим легко справиться. По крайней мере, ты не страдаешь ожирением. И у тебя есть грудь где-то под всем этим, так? Но…
Я опускаю голову
— Я думала, я могла бы стоять за чем-нибудь. За горшком с цветами или за кулисами.
Сара и Леа смеются.
Я улыбаюсь Мэдоу.
— Я буду петь за сценой, а ты можешь петь под фонограмму.
Леа говорит:
— И нас вышвырнут оттуда после этого.
— Никаких наград, — добавляет Сара.
Леа щелкает замком на футляре для инструментов.
— Никакой пресс-конференции.
Сара подмигивает.
— Никакой финальной песни с «Парнями из Эмебайл».
Брови Мэдоу дергаются вверх.
— Мы не можем поставить все под угрозу. — Она всматривается в мое лицо. — Брось свою сумку. Постарайся встать прямо. — Она обходит вокруг меня. — Статная. Милые скулы. Челюсть немного тяжелая. — Она хватает локон моих волос. — По крайней мере, есть с чем работать. — Она стягивает мои очки. Многого я не вижу, но могу сказать, что Мэдоу сейчас в более подходящей ей стихии, чем пение. — Мы можем поработать с твоими глазами. Ты когда-нибудь пробовала контактные линзы?
— Вау! Полегче. Думаешь, ты можешь стать доброй волшебницей для меня? Это не сработает.
— О, милая. — Мэдоу потирает руки. — Между мной и доброй волшебницей нет ничего общего.
Глава 4. Трансформация
— Что случилось с твоими волосами? — Скотт перебирает их пальцам и разбирает на локоны, затем садится рядом со мной в столовой.
— Чтобы быть солистом, нужно чем-то жертвовать.
Чувствую себя голой. Волосы по-прежнему вьются. Ни за что не стану прибавлять к времени своей утренней рутины выпрямление волос ужасным орудием пыток, которое они мне дали. Это просто школа. Мои волосы уложены слоями и на тридцать сантиметров короче, чем были. В салоне это выглядело фантастически. Сегодня я снова Чудовище, проходящее шоковую терапию.
— Они заставили тебя отрезать волосы? — Скотт пихает полную вилку спагетти в рот. — Мне нравились твои волосы.
Только Скотту могли нравиться мои отвратительные волосы.
Как только пришло наше официальное приглашение на четырнадцатую Олимпиаду хоров, Мэдоу принялась за меня. Она назвала это ночной макияж-вечеринкой, пригласила Сару, Леа и остальных самых симпатичных девочек из хора. И меня тоже. Не было никаких предположений о том, кого будут преобразовывать.
Я откладываю свой сэндвич.
— Они застали меня врасплох.
— Кучка худющих слабачек застали тебяврасплох?
— Мэдоу усадила меня в своей блестящей ванной комнате. — У нее есть зеркало Голливудского типажа. — И обработала моё лицо шпателем.
Все девушки ахнули и сказали, что я прекрасна. Я надела свои очки и поняла, что они имели в виду. Что-то типа разрушительного эффекта. Потом я вынуждена была сказать им все о контактных линзах: как я надела их, когда мне было двенадцать, как я была довольна и каким бедствием это закончилось. Помню, как я говорила маме, что мои красные гиперчувствительные глаза не пострадали. Мама смыла линзы в унитаз.