Справедливости ради
Шрифт:
– Она напросилась! Она получит! – объяснил он ей такую простую истину.
– Не смей, – строго повторила мать. – Дженни не бей! Я говорила тебе!
Отец повернулся к ней и подошел лицом к лицу. Он буравил жену взглядом, ожидая, что та скажет что-то еще, но она молчала. Тогда он треснул ремнем по столу, за которым они ужинали по особым случаям. Последний раз – когда-то очень давно. Мама зажмурилась.
– Я буду делать то, что хочу. Поняла?! – последнее
– Не смей ее трогать! Иначе я Всем. Все. Расскажу. Как ты бил Марти. Сейчас же позвоню в полицию, и тебя быстренько упакуют, вот увидишь, – с небольшим смешком угрожала она.
– Чего?! – отец совсем перестал ее узнавать. Ремень в его руке повис как дохлая змея.
– Что слышал! Еще расскажу, что в субботу, в тот день, ты куда-то пропадал. И в ночь, когда Марти не вернулся, тебя тоже не было дома. Пусть они спросят у тебя, где ты был, дорогой, – все больше наступала мама, и Дженни показалось, что плечи у той расправились.
Но больше, чем неожиданное поведение матери, Дженни поразили ее слова.
– А ведь тебя и вправду не было дома в субботу, – как факт, заключила она и с подозрением посмотрела на отца.
– Дженни! – крикнула на нее мать, приказывая глазами остановиться.
Но было уже поздно. Отец повернулся к жене спиной и медленно подошел к дочери. Когда он был уже достаточно близко, ей пришлось начать пятиться назад.
– Да как ты смеешь?! – прошипел отец. Ремень танцевал перед лицом Дженни.
– Ты ведь избивал его. Постоянно! Помнишь, что ты сделал с его рукой? Помнишь? – злость в глазах проступала сквозь слезы.
– Он это заслужил! – все еще тряся ремнем, ответил отец.
– Он ничего не сделал! Это все ты! ТЫ! – кричала Дженни, хоть и понимала, о чем он.
В день, когда брат вернулся домой слишком поздно, все могло бы закончиться парой ударов ремнем. Но в тот раз Марти решил ответить.
– Урод! – прокричал он тогда отцу, плача от обиды и боли.
– Ты просто жалкий алкаш! – его средний палец не заставил себя долго ждать.
– Ну все… – прошипел отец и потащил сына на кухню.
Теперь же он рывком схватил за запястье Дженни. Та не успела отскочить и теперь отбивалась от него свободной рукой. На помощь к дочери подоспела мать.
– Отстань от нее! Отстань! Я позвоню в полицию! – кричала она, вцепившись руками мужу в шею и волосы.
– Отпусти! Отпусти! – царапала ногтями отцовскую руку Дженни.
Отец выглядел яростным и в то же время испуганным, как лев,
– Да отстаньте! – прокричал отец. Он выпустил руку Дженни и оттолкнул жену.
Они, как только отец отошел назад, прильнули друг к другу и, обнявшись, продолжили плакать. Мать прижимала голову дочери к груди и с отвращением смотрела на мужа. Тот тоже не отводил от них взгляда, из которого теперь пропал всякий гнев, и остались лишь стыд и испуг. Его руки обмякли, и ремень с тихим звоном бляшки упал на пол. Отец умоляюще протянул ладони к своей семье.
– Я не… Вы ведь не думаете так… на самом деле? Что я мог… что я Марти… убил? – тихо произнес он. Глаза его заблестели еще сильнее. На сей раз от слез.
– Я уже ни в чем не уверена, – бросила мать небрежно.
Отец перевел взгляд на дочь.
– Дженни? – с надеждой взмолился он.
Девочка выпустила мать из объятий. Вытерла рукавом слезы.
– Где ты был тогда ночью? И куда пропадал в субботу? – спросил она.
Отец несколько раз моргнул, чтобы смахнуть собравшуюся на поверхности его глаз влагу и, шмыгнув носом, начал говорить:
– Я его искал. Я думал, он прячется где-нибудь. От меня. Я думал, он боится. Я хотел его наказать, но потом испугался, что его так долго не было. Он же никогда так долго не задерживался. Я просто хотел привести его домой.
Дженни никогда раньше не видела, как плачет ее отец. Она не понимала, что ей следует делать, но неконтролируемая часть ее сознания хотела его пожалеть. Дженни не шелохнулась.
– Я думал, я найду его. Хотел его успокоить. В субботу искал его тоже. Я так испугался, Дженни, что он сбежал из-за меня. Что если, он сбежал из-за меня? – отец опустился перед ней на колени, склонил вниз голову. Руки уперлись в пол. Плечи содрогнулись.
– Я не хотел, я не хотел. Я так виноват. Бедный мой мальчик… – слезы капали вниз, собираясь в маленькую лужицу.
Мать подошла к мужу сбоку. Склонилась над ним и начала потирать дрожащие плечи.
– Милый, это не твоя вина. Прости. Прости меня. Я знаю, ты его любил. Мы все это знаем. Ну не плачь, ну же, милый, – говорила она с монотонной интонацией, раскачиваясь взад-вперед, следом за движением своих рук.
Дженни тоже подошла к отцу. Она постаралась собрать в воспоминаниях все то хорошее, что связывало ее с ним, надеясь, что внутри него все еще живет тот Первый, которого она так любила.
– Неважно, кто виноват. Надо Марти спасать. Я знаю, вам сложно мне поверить, но вы должны. Нам нужно позвонить офицеру, – сказала она спокойно и рассудительно.