Справедливости ради
Шрифт:
— И зачем тебе личное участие в этом деле, когда есть куча подчинённых… — сыронизировала я.
— Конечно, ради того, чтобы забрать твои заслуги, — вторил он моей интонации.
Алексей заказал себе поесть, а я — ещё кофе. Минут через десять, после его звонка, ему пришло сообщение, с номером и временем отправления поезда. У нас было время, только, чтобы заехать в отель, и забрать вещи. И мы отправились на поезд.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Сели мы в поезд в начале десятого вечера. В купе оказались вдвоём.
Вижу гроб… Чувствую, как ужас подступает к самому горлу. Я знаю, что меня ждёт. Так хочется не видеть этого снова. В гробу Олег. Я знаю, что это он. Но он на себя не похож. Чувствую дрожь, ту же самую, которая пробежала по мне, в тот момент. Вижу отца, который поседел и постарел за считанные дни. И мать, что смотрит невидящим взглядом. Я стою в дверном проёме, они меня не видят. Они запретили мне смотреть. Но я так хотела увидеть… Убедиться, что это Олег…
Папа наклоняется к Олегу и что-то шепчет. И поправляет ворот его рубашки. Мама начинает рыдать. Я чувствую слёзы на своём лице. И слышу сквозь сон:
— Ангел? — с трудом освобождаюсь от оков этого сна. Он, как и прежде, засосал меня очень глубоко в те события. Я уже успела забыть, как это страшно. Почти проснувшись, слышу своё собственное тихое рыдание. Открываю глаза, сквозь пелену слёз вижу полку над собой. Поезд… Я в поезде — вспоминаю я реальность. — Ангел? — повторяет Алексей. — Ангелина?! — я сосредотачиваю на нём взгляд, он держит меня за плечи. Из моего горла непроизвольно вырывается стон. — Ты в порядке? — надо было лететь самолётом. Не думала, что кошмары вернутся так резко.
— Да, — я прохрипела сдавленным голосом и села. Вытерла лицо от слёз. Несколько минут мы провели в тишине. — Прости, что разбудила…
— Он мне тоже снится, — неожиданно для меня сказал Лёша. У меня горло сжалось и защимило в груди. От этого я не смогла ничего сказать. — Ты произнесла его имя во сне. Что тебе снилось? — перед глазами встало неузнаваемое лицо брата. Я помотала головой. — Ну, же, Ангел? Поговори со мной, станет легче, — я вспылила:
— Не называй меня так! Так называл меня Олег! — прорычала я.
— Нет. Так тебя назвал я. Он называл тебя Ангелина, малая, мелкая, сестрёнка, — спокойно сказал он.
— Чушь.
— Тебе было шесть и ты болела. Олег пришёл ко мне в гости и я спросил его, цитирую: «Как Ангел?». И с тех пор он стал тебя называть так, — я поджала ноги к груди и обняла их руками.
Я помню Лёшу всю свою жизнь. И до момента, когда он ушёл. Какое-то время, в детстве, я даже думала, что у меня два брата. Я сделала глубокий вдох и выдохнула себе в колени.
— С какого момента вы стали дружить с Олегом?
— С детского сада. Подружились, когда никто не хотел быть в моей команде, когда мы играли в войнушку, а он пошёл.
— Похоже не него…
— Да. Он никогда меня не подводил. А я его подвёл, — я почувствовала, как в носу защипало.
— Не говори ерунды. Если бы ты оказался вместе с ним, то тебя бы тоже убили, — мы замолчали. Я нарушила тишину: — Мне снился день похорон. Родители запретили мне смотреть на Олега. Но я подсмотрела, когда гроб ещё был открыт.
— Ты видела
— Ты тоже? — догадалась я. Он вздохнул.
— Ты ещё помнишь моего отца?
— Генерал-майор юстиции Цветков. Помню.
— Ну, тогда значительно ниже в должности. Но я всё равно воспользовался этим, и попал в морг. Хотел увидеть Олега, — я закрыла глаза. Лучше бы он этого не делал… — Но мне он снится не таким. Чаще я рассказываю ему о тебе, — я уставилась на него, будто он сморозил самую несусветную глупость. А мгновение спустя, почувствовала слезу на своей щеке. Я быстро смахнула её. — Это ужасно, что он снится тебе таким, — сочувственно сказал Лёша.
— Да, — согласилась я. То, что я видела в детстве, было лишь малой частью всего ужаса. Когда я читала дело… Описание пыток и издевательств… Показания женщины, у которой в подвале держали моего брата. Как его морили голодом… Избивали, ломали кости… Описание и фото болота, где нашли его тело. Отчёт судмедэксперта… Где были перечислены все повреждения… Эти ублюдки убивали его очень мучительно. А потом… Фото… Господи… — я с силой зажмурилась. Они хотели расчленить тело. Но не смогли. Перед глазами возникла картина, как папа поправляет Олегу воротник. Тогда я не понимала смысл этого. Только, когда прочла дело, узнала, что голова была почти отделена от тела. Снова заговорить было трудно. Лёша сидел рядом. Взгляд был грустным и немного встревоженным. — Я пошла в правоохранительные органы из-за Олега.
— Знаю. Догадался.
— Не понимаю… — я осеклась.
— Чего? — его спокойный взгляд внимательно смотрел на меня. Я помедлила.
— Почему ты не смотрел его дело? — он смотрел мне в глаза и не торопился с ответом. А я ждала. Этот ответ был очень важен для меня.
— Я с трудом справился с этим. Морг, ваша боль… Что-то надломилось во мне тогда. Я чуть не погубил себя… Мне пришлось отпустить и не возвращаться к этому.
— Как чуть не погубил?
— Я был молод и глуп. И зол. Я стал пить и влезать в неприятности. Дошёл до… Самоуничтожения, и вреда окружающим, — он с грустью усмехнулся. — Меня вытащил отец. И он же вправил мозги, — я не поняла почему он усмехался, и он пояснил: — Может ты не помнишь… У нас с отцом тяжёлые отношения. Его воспитание — в духе военной казармы… Я считал, что ему плевать на меня. Но именно он не дал мне тогда скатиться и загубить свою жизнь.
— Ясно, — мы снова замолчали.
— Так значит ты одержима делом Олега? — нарушил молчание Алексей. Я попыталась разобрать его интонацию. — По крайней мере, твоя одержимость пошла в конструктивное русло, — он выдержал паузу. — Но, иногда, лучше оставить прошлое в прошлом, — он смотрел на меня так сосредоточенно, словно внушал мне эту мысль. А у меня всё тело напряглось от этой фразы.
— Я не оставлю это. Никогда, — очень серьёзно сказала я, глядя ему в глаза.
— Просто не упусти ту тонкую грань, когда это станет приносить тебе вред, а не пользу, — он смотрел на меня по-доброму, и даже с заботой, но мне это было не нужно, и я этого не просила.