Спрятанная война
Шрифт:
Однажды двое из них пошли на родник, что неподалеку от секрета – всего метрах в четырехстах, не больше. По давнему договору, бачата каждую неделю в условленное время таскали туда чаре, а солдаты выменивали его на патроны. В тот раз бачонок смеха ради попросил автомат – так, поиграть. Солдат, ничего не подозревая, отдал свой АК. Бачонок, продолжая улыбаться, передернул затвор, сместил рычажок на автоматическую стрельбу.
– Эй! – сказал солдат. – Не балуй, бача…
Но пацан, еще раз сверкнув улыбкой, нажал
Множество историй поведали мне люди, служившие на «Тюльпане». Но все же больше заставляли говорить меня, обстреливая самыми неожиданными вопросами.
Мы провели там часа полтора – отдыхали, пили горячий чай, отогревали ноги и руки. Потом, вытряхнув содержимое рюкзаков, приготовились к спуску.
– Теперь задница, – сказал Адлюков, – послужит нам вместо санок.
Он сел на снег и, бросив автомат на колени, понесся, взвивая снежную пыль, вниз, словно в детстве. А следом – все остальные.
Они и впрямь были детьми. Но – войны.
XXVII
Через два дня батальон подняли на рассвете.
БМП выстроились друг за другом вдоль дороги. В воздухе таяли остатки тьмы.
Ушаков вышел на трассу и окинул тусклым взглядом батальон. Не хватало одиннадцати машин – почти роты. Шесть ушли с командиром полка раньше. Остальные он передал «зеленым».
На антенне второй БМП из роты Мокасия отчаянно бился на ветру красный флажок. Точно крыло подранка.
– Засунь флаг себе в з-зад, солдат! – зло крикнул Ушаков. – Это не парад. Лучше сними хлам с брони – если что, пушку не развернешь.
Солдат хотел ответить, но ротный сказал, чтобы он заткнул свой огнемет.
– Я считаю… – вступился было за солдата стоявший рядом замполит из другого батальона, но его резко оборвал Ушаков.
– Вы, – тихо, но четко сказал комбат, – считайте д-до ста. А я буду поступать так, к-как считаю нужным.
– Вместо флага, – поддержал Ушакова ротный, – мы привяжем к БМП голову замполита с бантиками в волосах.
Журналисты в Термезе умрут со смеху…
Минометная батарея Климова застряла на выезде с заставы из-за сломавшегося БТРа. Второй час подряд в его двигателе копался Славка Адлюков, но все безуспешно.
Ушаков кругами ходил вокруг испорченной машины, цедя сквозь зубы:
– Щенки! Не слушаете матерого к-комбата. Г-говорил же вам, чтобы проверили машины накануне…
Но БТР так и не завелся. Его облили двумя ведрами солярки и подожгли ракетницей. Вспыхнув, одинокий факел взметнулся ввысь.
Батальон хрустнул всеми своими металлическими суставами и медленно попер в гору.
Отчаянно ревели двигатели, скрежетали гусеницы, выбрасывая назад грязные ошлепки пропахшего гарью снега.
Вскоре колонна скрылась за горой.
Двумя
В третьем его взводе шла 427-я БМП. Гроздь прижавшихся друг к другу солдат облепила башню. Сзади сидели Андрей Ланшенков, Сергей Протапенко и Игорь Ляхович.
Все – в брониках.
Вечером, в начале восьмого, батальон остановился у 43-й заставы, рядом с кишлаком Калатак. Как раз там, где погиб майор Юрасов и где так жестоко отомстил за него полковник Ан…енко.
Черная ночь расползлась по небу, словно чернила по промокашке.
Комбат приказал выключить все габаритные огни на машинах.
– Еще сутки, – сказал Ляхович, – и будем на границе.
Не верится…
Раньше Ляхович служил в саперной роте, и кличка у него была «Сапер». Потом его перевели в разведвзвод старшего лейтенанта Овчинникова.
Но кличка осталась.
На 40-ю заставу Сапер попал в декабре прошлого года.
Обеспечивал выставление блоков – искал мины.
За весь последний год во взводе не было "021 " – х [45] .
– Если на перевале армию не заклинит, – ответил Саперу Ланшенков, – то будем.
– Дай-то бог, – отозвался Протапенко.
Мороз наглел с каждой минутой. Водитель завел двигатель, и солдат обдало горячей гарью.
Через пару секунд взревел весь батальон. Но с места не тронулся.
45
Условное обозначение убитых.
«Урал» зампотеха не заводился. Пришлось открыть капот и проверить стартер.
– Нужен ключ на «17». Торцовый, – сказал зампотех.
Майор Дубовский подошел к 427-й БМП, взял ключ, но четырехгранника у водителя не было.
– Он есть на 563-й, – сказал ротный. – Пошли туда.
Рядом с «Уралом» остановился «газик». Из окошка высунулась голова комендача.
– Эй ты, – крикнул он водителю через мегафон, – сын нерусского народа, в чем дело?!.. Быстрей заводи и двигай без переключения передач!
Водитель не отреагировал. Продолжал рыться в двигателе. Должно быть, не понял. «Газик» уехал.
На стоявшем рядом БТРе время от времени с шипением срабатывал компрессор, добавляя воздух в шины.
Ротный и майор вернулись, дали водителю четырехгранник. Сами полезли в кабину греться.
На 427-й один за другим зажглись восемь огоньков. Солдаты курили, отогревая теплым дымом сигарет посиневшие губы и пальцы.
– Хорошо… – сказал Сапер Ланшенкову, глубоко затянувшись.
Хотел добавить что-то еще, но струя пулеметного огня секанула поперек дороги. Трассеры красным пунктиром прошили тьму.