Спрятанная
Шрифт:
«Нет! — хотел выкрикнуть в ночь крылатый Бессмертный. — Если силу заклинания почувствовал я, то ее может ощутить и Неферет!»
В ужасе Калона оглядывал пространство, отделявшее крышу, на которой он сидел, от балкона пентхауса Неферет. За толстой каменной балюстрадой ничего не было видно. Не стоит ли ему взлететь, рискнув быть замеченным Неферет?
«Что же там происходит?»
— Поспеши, парень! Ступай туда и отвлеки Неферет, чтобы она не пронюхала о Круге внизу, и ее месть обрушилась только на тебя! Тогда
Калона верил, что для Аурокса такой исход неминуем, и сам парень, похоже, тоже это понимал. Для него иного выхода не было. Этой ночью Неферет разобьет предавший ее Сосуд.
Калона почувствовал жар и осознал присутствие Эреба еще до того, как тот заговорил. Но не стал поворачиваться. Не стал отводить взгляд от балкона Неферет.
— Готов принять мою помощь, брат?
— С чего бы она мне потребовалась? Я всегда был лучшим Воином! — отозвался Калона.
— Возможно, лучшим Воином, но не лучшим Супругом!
— Это твой титул, не мой! — Калона силился не поддаться искушению встать. — Возвращайся к своей Богине! Сегодня у меня нет ни времени, ни терпения с тобой спорить!
— Тьма не может питаться нами обоими, — бесстрастно продолжил Эреб. — Если я полечу туда с тобой, мы освободим старую женщину и вернем ее любимым людям. Неферет не сможет нас остановить!
Калона пошевелился, устраиваясь так, чтобы одновременно видеть и брата, и балкон.
— И с чего бы тебе этого хотеть?
— Конечно же, чтобы получить желаемое, — сказал Эреб.
— А именно?
— Чтобы ты покинул Дом Ночи — любой из Домов Ночи! Вампиры — не твой народ. Проживай свою вечность в другом месте и оставь этих детей Ночи и ее Солнцу.
— Я принес Смерти клятву Воина и не нарушу ее!
— Однажды ты уже нарушил клятву. Какое значение имеет еще один раз?
— Я больше никогда не нарушу данного обета!
От гнева Калоны воздух вокруг братьев всколыхнулся холодной силой лунного света. От благословленного солнцем тела Эреба взвился туман и устремился к его золотым крыльям.
Эреб встряхнул крыльями, и туман испарился.
— Ты, как всегда, думаешь только о себе! — упрекнул он Калону.
Калона с отвращением покачал головой:
— Что бы сказала Никс, если бы узнала, что ты торгуешься за жизнь старой женщины?
— И это ты говоришь мне о жизни старой женщины? — фыркнул Эреб. — Сколько женщин, старых и молодых, ты уничтожил за века в изгнании?
— Никс явно не знает, что ты здесь. — Калона повернулся к брату спиной. — Меня изгнали. Я клятвопреступник. Но все же я достаточно мудр, чтобы знать — если твоя Богиня узнает о твоем поведении, она станет тебя презирать.
— Моя Богиня презирает тебя!
Калона не стал смотреть, как Эреб уходит. Исчезновение жара и злобы
Калона молча продолжил смотреть через бездну на балкон. Вскоре Танатос присоединилась к его бдению.
— Круг создан, заклинание произнесено. Теперь нам остается только ждать, — сказала Танатос.
— И смотреть, — согласился Калона, а про себя добавил: «И гадать».
Он чувствовал, что защитное заклинание наложено, и знал, что это значит. Не колеблясь, Аурокс вбежал в лифт и нажал на кнопку верхнего этажа.
— Быстрее! Давай же, давай! — кричал он на закрытые двери.
«Как медленно! Мне нужно туда! Если я почувствовал заклинание, то его может почувствовать и она!»
Ауроксу хотелось бить кулаками по стенам лениво ползущей вверх металлической коробки. Его охватило отчаяние, жаркое и ошеломляющее. Зверь заворочался.
Аурокс замер и испуганно задержал дыхание.
«Сдерживай зверя… Сдерживай зверя…», — не переставая, думал он.
Стихии нашли его сразу, как только лифт достиг нужного этажа и двери медленно открылись. Сила стихий тут же наполнила его спокойствием и уверенностью, затопив жар зверя.
Аурокс издал длинный вздох облегчения и, вновь обретя присутствие духа, шагнул на скользкий мраморный пол коридора.
В воздухе витал густой запах крови Неферет. Секунду Аурокс не понимал, что происходит. Неужели бабушка Редберд сумела ранить Жрицу?
А затем он услышал смех и знакомое шуршание — щупальца Тьмы питались. Также до него донеслись стоны изнемогающей от боли женщины. Аурокс воровато позаимствовал храбрости у стихий и быстро и бесшумно вошел в пентхаус.
Он думал, что будет готов к тому, что увидит. Он знал, что Неферет заключила бабушку Редберд в клетку из Тьмы. Знал, что та будет напугана и измучена. Но все оказалось гораздо хуже.
Он бросил на бабушку лишь один взгляд — на короткий миг поймав блеск ее страдающих глаз.
И все свое внимание сосредоточил на Неферет.
А та, казалось, и не подозревала, что он здесь. Жрица раскинулась на большом черном диване в форме полукруга. Она распростерла руки ладонями вверх и смеялась.
Щупальца Тьмы окружили ее со всех сторон, извиваясь на подушках и отталкивая друг друга, торопясь добраться до окровавленных запястий Неферет. Едва лишь один жадный рот отлипал от ее кожи, его место тут же занимал другой.
Аурокс смотрел, как раздутый от крови отросток метнулся к клетке с бабушкой и присоединился к собратьям, которые мерно рассекали кожу пожилой женщины, полосуя ее словно лезвиями. От подобных ран лишь недавно излечился Калона, и Аурокс знал, что бабушке Редберд такая удача не улыбнется.