Спускаясь к тебе
Шрифт:
Она оборачивается и смотрит на того парня всего один раз, да и то как-то рассеянно. Остальное время она сосредоточена на тех, кто ее окружает, и на мне.
Убеждаюсь, что лед потихоньку тает, всякий раз, как встречусь с ней взглядом. Когда я улыбаюсь, она улыбается в ответ. Протягиваю ей руку, она переплетает свои пальцы с моими. А когда она поворачивается ко мне, то появляется надежда, что, возможно, хотя бы на какое-то время она перестала сваливать меня в одну кучу с тем парнем, что попал в дереводробилку.
Глаза Оливии счастливо сияют,
– Спасибо тебе за это. Ты очень талантливый агент по декретинизации.
– Ох, я бы сам такое не выбрал. Поверь. Но если это делает тебя счастливой, я не против.
Она скромно отводит взгляд, но потом возвращает его ко мне, не в силах противится магнетизму, который влечет нас друг к другу.
– Это делает меня очень счастливой.
– Тогда давай с ним покончим, а?
Оливия изгибает одну бровь и улыбается. Похоже, отважная девчонка пробивается на поверхность. Она чувствует, что может одолеть весь мир, победить все, включая бывшего бойфренда.
Она готова к прыжку. А я настроен ее подхватить.
– Что ты задумал? – с притворной робостью спрашивает Оливия и облизывает губы.
Я оглядываюсь и определяю местонахождение табличек «туалет». Улыбаюсь Оливии, беру ее за обе руки и, пятясь сквозь толпу, двигаюсь к уборным. Взгляд прикован к Оливии.
Щеки у нее раскраснелись, глаза широко раскрыты от возбуждения. Она не догадывается, что у меня на уме, но, думаю, не сомневается – дело рисковое. И кажется, ей это по душе, что придает мне отваги.
Пока мы уходим с танцпола, Оливия ни разу не оглядывается на парня за столиком, но я слежу за ним боковым зрением. Он говорит что-то своей девушке и встает, чтобы уйти. Кажется, он зол, я довольно ухмыляюсь.
Когда мы оказываемся в коротком коридоре рядом с уборными, я привлекаю Оливию к себе и целую. Она теплая и не противится. Через секунду уже запускает пальцы мне в волосы и прижимается ко мне грудью.
Я собирался всего лишь поцеловать Оливию на виду у этого придурка, но она уже позабыла о нем.
Теперь и я тоже.
Музыка стихает, и тут Оливия сгибает одну ногу в колене и трется ею о мою ногу. Я опускаю руку и глажу ее мягкую икру. Она кладет ладонь на мою руку и ведет ее к бедру. Я счастлив подчиниться и с удовольствием сжимаю совершенную во всех отношениях ягодицу.
Вибрация от стона Оливии распространяется по языку и устремляется вниз, отчего у меня напрягается все, что ниже талии. Поцелуй, задуманный только для того, чтоб подразнить, будит страсть, и я не думаю больше ни о чем, кроме девушки, которую держу в объятиях.
Отвожу руку за спину и нащупываю ручку двери, чтобы мы могли проскользнуть в уборную. На секунду задерживаюсь – перевести дух и оглядеться. Мы в женском туалете.
Я запираю дверь и прижимаю Оливию к себе, опускаю руки и обхватываю сзади ее ноги, провожу ладонями снизу вверх, поднимая юбку.
Трусики еда прикрывают попу. Я глажу мягкую кожу, пробегаю пальцами по ложбинке между ягодицами,
Она тяжело дышит мне в рот и начинает возиться с пряжкой ремня.
Черт, зачем я надел ремень?
Помогаю ей расстегнуть на мне джинсы. Я уже собрался запустить в них руку, как вдруг Оливия отодвигает ее в сторону, обхватывает пальцами то, за чем я тянулся, и сжимает. Я едва не взрываюсь, когда она гладит меня от кончика до самого основания и обратно. Ее язык лижет мой, ее пальцы повторяют движения моих пальцев.
Я хватаю ее за запястье и останавливаю. Оливия смотрит на меня темными от страсти глазами, лицо ее горит, губы красные и припухшие, и мне хочется только одного – чтобы они обжимали и сосали.
Но не сегодня. Сегодня все для Оливии – прекрасной, сексуальной, отчаянной, страстной Оливии. Сегодня я хочу, чтобы она увидела то, что вижу я.
Я поворачиваю ее лицом к раковине, к единственному зеркалу в уборной. Она выглядит смущенной, глядит мне в глаза в отражении.
– Посмотри на себя, – говорю я, перекидываю ее длинные волосы на одно плечо и целую изгиб шеи. Она отклоняет голову, чтобы мне было удобнее. – Ты самая прекрасная девушка в этой комнате. – Провожу рукой по выступающей из-под одежды части живота, забираюсь под футболку. Нащупываю твердые соски, пощипываю их сквозь тонкую ткань лифчика, не сводя глаз с Оливии. Ее губы приоткрываются, и она стонет. – Так сексуально, – говорю я, массируя ее груди и стукаясь бедрами о полушария попки.
Переношу одну руку ей на живот. Юбка все еще задрана, и я вижу белую ткань трусиков. Провожу пальцами между ног Оливии и рычу, ощущая, что мягкий хлопок влажен.
– Любой мужчина умер бы, чтобы иметь такое хотя бы на одну ночь, говорю я, отодвигая ткань в сторону и проскальзывая под нее пальцами. Оливия закрывает глаза и откидывает голову мне на плечо. – Нет, я хочу, чтобы ты смотрела. Хочу, чтобы ты видела то, что вижу я. Я хочу, чтобы мы оба видели, как ты мне отдаешься.
Она послушно открывает глаза, трется бедрами о мою руку, аппетитно приоткрыв рот. Я немного отклоняюсь и кладу ладонь ей на середину спины, мягко нажимаю. Оливия наклоняется и инстинктивно упирается ладонями в края раковины, чтобы не упасть.
Наблюдая за ней, зацепляю пальцами эластичную ткань трусиков и стягиваю их к коленям. Гладя одной рукой мягкую ягодицу, я засовываю в рот палец другой руки, а потом запускаю его между ног Оливии и вставляю глубоко в нее. Она стонет, и я чувствую, как ее горячее тело сжимает меня.
Взяв ее за бедра, я ввожу в нее свой конец. Сглатываю стон – она такая горячая и влажная, ее тело всасывает меня в себя, затягивает глубже внутрь.
Глаза Оливии опущены, будто она хочет проследить, как я вхожу в нее. Я не двигаюсь, и тогда она в зеркале вновь смотрит мне в глаза. Я киваю и вижу, как она переводит взгляд на свое отражение. И тогда я вонзаюсь в нее, сильно и до упора.