Спутанная щупальцами

Шейд Сигги

— Почему ты так решил?

Он смотрит мне прямо в глаза, как будто ответ очевиден.

— Я впитал твои слёзы.

— Оу.

Это было неожиданно. Взяв его за руку, я веду его к единственному свободному столику, который оказался рядом с той женщиной.

— Садись, а я принесу тебе что-нибудь выпить, — затем я наклоняюсь к нему и спрашиваю. — Ты ешь и пьёшь человеческую пищу?

— Нет, — его взгляд ожесточается, и он сосредотачивается на точке над моим плечом.

— Что случилось? — я бросаю

взгляд в сторону стойки и вижу мистера Робертса, стоящего у двери, ведущей в подсобные помещения.

Он манит меня к себе, выглядя так, будто хочет уволить меня на месте.

Чёрт.

Дела обстоят не лучшим образом.

Глава 13

Я бросаю взгляд на свою пару, но он поднимается со своего места с таким видом, будто хочет последовать за мной. Я качаю головой, но он продолжает идти ко мне.

— Алексис? — мистер Робертс огрызается, в его голосе звучит нетерпение.

— Иду.

Я поворачиваюсь на пятках и следую за ним через подсобку и раздевалку к его кабинету, куда он открывает дверь.

Сильный запах лосьона после бритья заполняет мои ноздри, пока я пробираюсь через дверной проём, стараясь не касаться его, когда прохожу мимо. Он готовится к свиданию?

— Присаживайся, — он позволяет двери закрыться с мягким щелчком. Вместо того, чтобы обойти свой стол, он садится на него, расставив ноги.

Я отодвигаю стул, опускаюсь на него и пытаюсь не скривиться от того, как ткань натянулась в его промежности.

— Вы хотели поговорить со мной, сэр?

— Как продвигается работа над картиной? — спрашивает он.

Я откидываюсь на спинку кресла и хмурюсь.

— Хм… Хорошо. А что?

— Одна из наших постоянных клиенток хотела бы приобрести несколько твоих работ, но ей нужна скидка за их количество.

— Какая? — спрашиваю я, сведя брови вместе.

— Пятьдесят процентов.

Я прикусываю нижнюю губу.

— Это вряд ли покроет мои расходы. Акварельная бумага дорожает, а тут ещё и студия…

— Которую я сдаю тебе с большой скидкой, — говорит он.

Я поджимаю губы. Студия — это просто чердачное помещение по соседству с моей квартирой, которое слишком проветривается и не годится ни для чего, кроме хранения. Вместо того чтобы озвучить это, я говорю:

— И я благодарна вам за это и за квартиру.

Мистер Робертс укоризненно смотрит на меня.

— Раньше ты рисовала до глубокой ночи, но последние две ночи ты была занята другим.

Я собираюсь спросить, откуда он это знает, но потом вспоминаю, что он живёт этажом ниже. Здание старое, с деревянными полами, которые скрипят при каждом шаге, а мы с парой не отличаемся молчаливостью.

— Возможно,

если бы ты более серьёзно относилась к своей карьере художника, ты могла бы улучшить свои работы.

Что-то в тоне его голоса не так. А может, дело в том, чего он не говорит. На его месте я бы пожаловалась, что мой сотрудник слишком шумный или что опаздывает два дня подряд, но он необычайно озабочен моим творчеством.

Кроме того, странно, что он хочет, чтобы я продавала картины со скидкой, когда они и так стоят так дёшево.

— Вы понимаете, что пятьдесят процентов от розничной цены означают для вас вдвое меньшую комиссию? — спрашиваю я.

Он откидывается на спинку кресла.

— Но представь себе, какой это будет успех.

Теперь моя очередь сузить глаза.

— Почему вы так беспокоитесь об увеличении моей производительности? Это бессмысленно.

С покрасневшим лицом он отмахивается от моего вопроса.

— Неважно. Что ты делала две ночи подряд, издавая громкие сексуальные звуки?

Обычно от такой конфронтации у меня пылают щёки, но я так подозрительно отношусь к мотивам этого парня, что едва замечаю, что он подслушал мои самые интимные разговоры.

Мистер Робертс встаёт со стола и пытается возвыситься надо мной, но я поднимаюсь со своего места и отступаю назад. Его рост — всего метр шестьдесят четыре, но жилистое телосложение заставляет его выглядеть довольно стройным.

— Отвечай, — говорит он, стоя на расстоянии вытянутой руки.

— Это не ваше дело, и прекратите пытаться сменить тему, — я сжимаю руки в кулаки.

Он кладёт обе руки мне на плечи и впивается пальцами в мою плоть.

— Без меня ты была бы бездомной.

— Ай, отвали.

Лампочка разбивается, погружая комнату без окон в кромешную тьму. Сквозь жалюзи, закрывающие дверь, просачивается небольшой поток света, освещая очертания моей пары.

— Что это такое? — говорит мистер Робертс, прежде чем его тело пролетает через весь кабинет. Он ударяется об стену с болезненным стуком.

Я кручусь на месте, ища свою пару, но он исчез.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я.

— Он прикоснулся к тому, что принадлежит мне, — отвечает моя пара, его голос стал холоднее льдинок.

Я тяжело дышу и прижимаю руку к груди. За все мои двадцать пять лет никто никогда не заступался за меня. В уголках моих глаз появляется тепло. Моя вторая половинка рисковал быть пойманным, чтобы убедиться, что я в безопасности.

— Спасибо, — шепчу я, в моём голосе звучит благодарность.

Когда мистер Робертс застонал, напряжение в моей груди немного ослабло, и я глубоко выдохнула.

— Это был тот человек, который стучал в дверь наверху? — спрашивает моя пара.

— Да, — я обхожу стол и иду туда, где, прислонившись к стене, сидит мистер Робертс.