Спутник 'Шаг вперед'
Шрифт:
– Ну вот...
– сказал он.
Она колебалась долю секунды. Потом улыбнулась:
– Здесь такой обычай, на острове? Или...
– Нет. Но...
– Впрочем, все равно. Пусть это будет прощанием с Землей. Прощай...
Кедрин догнал ее почти бегом и зашагал рядом, глядя не вперед, а на тонкое лицо женщины.
– Смотри на тропу, - не оборачиваясь, тихо сказала она.
– Ты упадешь.
– А ты?
– Я нет.
Он послушно отвел глаза. Небывалый вечер, неизвестный край...
– Я правильно иду к Мыслителю?
Она
– Ах... к Мыслителю? Тогда сейчас направо...
Она ускорила шаги. Обернувшись, улыбнулась в последний раз. Она простила... Впереди, у подножия статуи Мыслителя - не древнего, роденовского, а нового, Нилуа - Кедрин различил четыре отблескивавшие фигуры.
Монтажники смотрели на статую. Затем, не отрываясь, подняли руки - это означало, должно быть, что женщину заметили, и Кедрина удивила способность этих людей видеть, не поворачиваясь, все, что происходило по бокам. Потом они все-таки повернулись и вежливыми кивками попрощались с Кедриным.
– Время, - сказал Седов. Курлыкающий голос его был неожиданно звонок, но все же с хрипотцой, словно в металле была трещинка.
– Вы проводили ее, это очень любезно с вашей стороны. Хотя это лирика. Прощайте.
Мыслитель остался один и все так же пристально смотрел вдаль, на лежащий за океаном континент. Пять силуэтов растворились в темноте. Кедрин прошел немного вперед, чтобы лучше видеть, как они уходят - и она с ними. Нет, он не встретит ее завтра...
Небывалое упрямство выросло в нем. Не встретит? Ну, это еще не доказано...
Он кинулся вдогонку по ровно светящейся - таково было покрытие дороге, уходящей к бухте. Он бежал быстро, однако, когда достиг берега, с крутого борта темной махины, которой еще вечером здесь не было, уже убирали трап. Кедрин ухватился руками за последнюю перекладину и поехал вверх, больно стукаясь коленями о гладкий борт. Люк приближался. Тонкая рука вытянулась оттуда, схватила за ворот... Кедрин поувствовал, как его поднимают на воздух, и удивился неожиданной силе Холодовского. Тот задумчиво смотрел на Кедрина и чуть улыбался, и фигура его казалась столь же хрупкой, как и раньше, хотя он только что держал на вытянутой руке восемьдесят килограммов: свой вес Кедрин знал точно...
В салон его буквально втолкнули и кинули в кресло. Сквозь задний иллюминатор было видно, как над водой взлетели и упали стрелы пламени. Их строенная ракета, длинная сигара над двумя покороче - "Зеленый прыгающий кузнечик", глайнер - скользнула по взволновавшейся, мигающей воде.
Бег ускорялся. Кедрин знал, что сейчас все на острове, кто мог видеть, смотрят на это чудо, которое не может примелькаться: тяжелый корабль уже не держался на воде... Блеснули короткие косые крылья. Вода закипела, гул проник в салон, громадный "Магеллан" осуждающе закачался у стенки...
На высоте пятидесяти километров моторы умолкли. "Прыгающий кузнечик" втянул крылья. Тогда Кедрин оглядел салон.
Он казался пустым, на этом витке ночные рейсы
Никто из них, казалось, не удивился, да никто из них давно уже не удивлялся поступкам, неожиданным лишь для человека, не видящего скрытой связи явлений... Только Гур чуть-чуть прищурил глаза.
– Логика погибла в лесу, - пробормотал он.
– Ну, Гур, - проворчал Дуглас.
– Ну, ну...
– А что? Человек тем и отличается от животных, что обладает способностью поступать нелогично...
– назидательно сказал Гур, устраиваясь в кресле поудобнее, и начал что-то излагать относительно логичности инстинкта. Никто не поддержал беседы, и Гур умолк, обиженно проворчав напоследок:
– О люди, люди...
Кедрин молчал. Только теперь он стал по-настоящему удивляться себе. Ему вдруг показалось, что вот-вот начнутся какие-то совершенно необычные и очень важные события.
Однако это было не совсем так.
VI
На орбите Трансцербера подсчитаны все ресурсы. Энергии хватит на пять месяцев, если свести все к минимуму и не слишком злоупотреблять связью. Так сказал капитан Лобов.
Все несколько приуныли, успев познакомиться с тем, как капитан Лобов понимает слово "минимум" и как он понимает слово "злоупотреблять".
Впрочем, после этого капитан утешил всех или думал, что утешил. Он объявил, что команда и пассажиры - пассажирами числились исследователи могут заниматься личными делами. После этого он сел к столику и стал бриться, предупредив, что искусственная гравитация будет выключена через двадцать ми-нут: она в минимум капитана Лобова никак не входила.
Итак, капитан Лобов бреется третий раз за сутки. Пилоты садятся играть партию - двадцать первую за эту неделю. Они играют очень внимательно и сосредоточенно и только впоследствии обнаружат, что черный король шесть ходов подряд стоял под шахом и никто этого не заметил.
Исследователи уселись кто куда и принялись писать. Двое записывали свои соображения по поводу того, что обнаруженное тело, хотя и обладает небольшой (относительно) массой, все же должно быть признано планетой и просто удивительно, как это никто до Герна не обнаружил никаких признаков его пребывания на орбите. Двое других пишут нечто прямо противоположное, хотя и не отрицают существования на орбите некоего тела, ошибочно именуемого Трансцербером.
А некое тело, ошибочно именуемое Трансцербером, находится еще очень далеко, до него - по орбите - миллиард с лишним. Но оно догоняет их и рано или поздно догонит. Еще не все ясно, но в глубине души все побаиваются, что это будет несколько рано. Хотя, когда бы это ни произошло, все равно будет слишком рано: реального способа спастись нет, и все знают - ни в одном космопорту сейчас нет длинных кораблей. Корабли строятся не для того, чтобы висеть в портах.
Других событий на орбите Трансцербера пока не происходит. Достаточно и того, что уже произошло.