Спутники смерти
Шрифт:
Мы продирались сквозь заросли осоки и облетевшие кусты голубики по тропинке, которая то и дело превращалась в бурный ручей, текущий посреди густого леса. Иногда луч фонарика выхватывал бараньи лбы — так называют гладкие скалы, которые вообще-то чаще встречаются на побережье. Бросив взгляд вниз, мы могли различить далеко под нами огни дворов Аньедалена. Почти через полчаса мы оказались на вершине склона и продолжали идти, пока не стали различать чернеющую водную гладь. По обеим сторонам водоема поднимались вверх крутые скалы. При дневном свете Трудален, вероятно,
Рейдар Русет показал на восточный берег. Мощный луч света был направлен на осыпь, туда, казалось, пройти было совсем невозможно, а извилистые стволы старых деревьев придавали скале совершенно сказочный вид. В круге света мы различили источник света поменьше.
— Они там.
Мы двинулись за ним наискосок от воды, сначала быстро, но постепенно замедляя шаги по мере приближения. Мы были почти рядом с осыпью, когда раздался выстрел из винтовки. Он прозвучал в темноте как удар хлыста. Где-то впереди раздался звон стекла — это разлетелась линза большого прожектора. Послышались голоса, огоньки перед нами замельтешили, разбегаясь прочь от того места, где стоял прожектор. И стало темно. Совсем темно.
Сквозь темноту со стороны осыпи до нас донесся страшный вопль, от которого волосы встали дыбом.
Рейдар Русет выключил свой фонарь и пробормотал сквозь сжатые зубы:
— Что ж, он нас предупреждал — не стоит с ним шутить.
— Просто второго у них нет, — невпопад сказала Грете, имея в виду прожектор, и, храбрясь, стряхнула с куртки капли дождя.
19
Рейдар Русет подал знак, и мы снова двинулись вперед. Без его фонарика было еще труднее разглядеть, куда нам идти. Место было почти непроходимое — кругом были заросшие валуны, так что шли мы с трудом. Вокруг была непроглядная темень, и казалось, что дождевая вода пропитала каждую нитку нашей одежды. Грете крепко сжала мою руку. Сам я старался держаться как можно ближе к Рейдару Русету, скорее чтоб не потеряться, чем со страху.
Впереди послышались голоса — тихий, но оживленный спор.
— Эй! — крикнул Русет.
— Рейдар? — спросили из темноты.
— Да. И со мной тот парень из Бергена.
В березовом леске перед нами раздался шум, и на тропинке появился мощного сложения мужчина в полицейской форме. В темноте его нос напоминал переросшую картофелину. Рейдар Русет отступил в кусты, уступая ему дорогу, и вполоборота повернулся ко мне.
— Ленсман Стандаль, — сказал человек и протянул огромную ладонь.
— Веум, — ответил я и протянул свою.
— Хорошо, что вы смогли приехать. Грете объяснила вам, в чем дело?
— В общих чертах.
— Мы считаем, что девушка у него в заложницах. Сбежавший убийца прихватил с собой соседку и укрылся вон там на осыпи. Вы, конечно, слышали выстрел?
— Слышал.
— Он разбил к чертям собачьим наш прожектор, мерзавец! Как я понимаю, вы с ним знакомы?
— Да не сказал бы. Я имел с ним
Стандаль подошел поближе:
— Вы занимаетесь частным сыском, позволю себе уточнить?
— Да.
— Ну и как, непросто приходится с такой профессией в Бергене-то?
— Я, во всяком случае, не умер еще.
— Ну-ну. Каждому, как говорится, свое. Паренек заявил, что ни с кем, кроме вас, разговаривать не станет.
— Да, я слышал.
— Говорит: только с Варгом, мол… да. Пришлось нам добыть разведданные — мы тут, в глубинке, тоже кое-чего соображаем. Так и вышли на вас.
— Ну, тезка-то у меня вряд ли найдется. Запутаться сложно.
— Да уж. Самого-то меня зовут попросту, Пер Кристиан.
Грете молча стояла позади нас, а потом не выдержала:
— Ну так что, попробуете установить контакт или еще поговорите?
— Да-да. Разумеется. А то стоим тут, лясы точим… — усовестился ленсман, но по его виду было понятно, что он с удовольствием поболтал бы еще. Он мотнул головой. — У нас там рупор есть.
Мы проковыляли еще немного в кромешной темноте. Впереди, спрятавшись между деревьями, находилась группа полицейских. Раздавался лязг оружия. Большинство было с приборами ночного видения. Они переговаривались шепотом. Один из них сжимал в руке мегафон на батарейках.
— Дай-ка нам его, Флекке, — сказал ленсман.
В темноте было плохо видно, но выглядел Флекке относительно молодо. Он протянул мегафон Стандалю, который тут же передал его мне.
Усилитель на широкой лямке надо было повесить через плечо. Я сжал ладонь на самом рупоре, который был соединен с усилителем гибким шнуром.
Стандаль показал куда-то вверх, в темноту:
— Он там. Давай попробуй поговорить… Только, знаешь, пригнись. И не стой на одном месте.
Я понял, что он имел в виду, и немедленно почувствовал, как вдоль позвоночника пробежали мурашки. Меня повысили. Не до места на небесах, а пока только до места на линии огня.
Единственным сухим местом во всем моем теле был рот.
— Есть что-нибудь попить?
— Только вода, — ответили мне из темноты.
— И смертельно гадкий кофе.
— То, что надо. Дайте водички.
Из темноты мне протянули бутылку минералки. К ней уже кто-то прикладывался, но я подумал, что бациллы из Согна или Фьордана вряд ли окажутся опаснее хордаландских, — и сделал глоток. Я хорошенько прополоскал рот и проглотил. После чего выпрямился, поднес рупор ко рту и крикнул:
— Ян Эгиль! Ты там?
Звук вышел глухим, мертвым, и молодой Флекке наклонился к усилителю, бормоча:
— Там надо включить.
— Вы можете это сделать?
Он нажал на кнопку — загорелась зеленая лампочка, и я крикнул снова. На этот раз меж скал разнеслось:
— Ян Эгиль! Ян-малыш! Это Варг!
Стало совсем тихо — и вокруг меня, и там, в ночной темноте. Все, что мы слышали, — только обычные звуки природы: дождь шумел в деревьях, вода капала с листьев и ручьем журчала у нас под ногами.
— Ты меня слышишь?!