Спящая красавица

Авророва Александра

— Покажите-ка свою помаду, — неожиданно потребовал Корягин.

Изумленная Тамара вытащила из сумочки тюбик.

— Вы обычно пользуетесь именно этим цветом, так?

— Да.

— Следы помады такого цвета экспертиза обнаружила на губах покойного. Как вы это объясните?

— Не знаю, — растерялась Тамара. — Наверное, он с кем-то целовался.

У нее защемило сердце. Вот почему Леонид не бросился искать Тамару, а остался дома! Он ждал очередную любовницу. Одно утешало — это не могла быть Катюша. Та не стала бы пользоваться тоном, подходящим лишь ярким брюнеткам.

— С кем же?

— Не знаю.

— На одежде трупа обнаружены женские волосы. Экспертиза

показала, что эти волосы ваши. Что вы на это скажете, госпожа Погосян?

— Я не знаю. Может быть, они… я ведь была у Леонида утром.

— После этого он выезжал из дому, так что с утра волосы сохраниться не могли. Советую вам, госпожа Погосян, быть более откровенной. Это облегчит вашу участь.

Тамара попыталась собраться с мыслями, но не сумела. Волосы, помада… это не укладывалось в голове. Откуда они взялись? Теперь ясно, почему Корягин так неприязненно держится. Он верит, что она убила Леонида… Ленка и тут права… но как вести себя в новых обстоятельствах, Тамара не понимала.

— Предпочитаете молчать? Не лучшая тактика. Итак, последние три года вы сожительствовали с Леонидом Неволиным. Вы с ним ссорились?

— Иногда.

— Причины?

— Разные.

— А последнее время вы ссорились?

— Да.

— Из-за чего?

— Из-за моей ревности, — решилась Тамара. Если не получается молчать, лучше говорить правду.

— Очень хорошо, — кивнул капитан. — И к кому вы ревновали? Имейте в виду, госпожа Погосян, я знаю все.

— Зачем тогда спрашивать?

— Для вашей же пользы. Итак, ее фамилия.

— Катя Миронова. Леонид ее фотографировал, и я… я из-за этого с ним поссорилась.

— И он сообщил вам, что уходит к ней, — продолжил Корягин.

— Нет, — опешила Тамара. — Наоборот! Позавчера вечером он уговорил меня вернуться.

— Или вы вернулись без его уговоров, — усмехнулся капитан.

Подобного Тамара не в силах была вынести.

— Есть свидетели, — холодно произнесла она. — Это случилось в филармонии, кругом были люди.

— Ладно, предположим. А вчера? Вы так коротко описали свой визит к Галееву… а вам не приходит в голову, что я могу уточнить подробности у него самого?

"Ни за что не скажу, что Леонид сфотографировал меня против моей воли, — разозлившись, подумала Тамара. — Остальное — ладно, а это ни за что. И Валера ничего не докажет — кому знать, если не мне?"

— У Галеева я увидела свою фотографию в обнаженном виде. Я не ожидала, что Леонид отдаст ее Галееву, и расстроилась. Я позвонила Леониду, он обещал все объяснить, но я не слушала. Потом я решила найти свои фотографии у Леонида и порвать. Поэтому я вернулась.

Корягин усмехнулся.

— Уже теплее. Вам не мешало бы заранее понять, что о вещах, поддающихся проверке, врать не стоит. Лучше б вы сразу говорили правду, а не меняли показаний. Для в а с лучше. Может, вы теперь расскажете в с ю правду?

— Я ее рассказала, — твердо произнесла Тамара.

— Да? Ну, а теперь буду говорить я. Вы с Неволиным постоянно ссорились. Он вам изменял. А недавно вы узнали, что он увлекся очень серьезно. Настолько серьезно, что собирается жениться — чего, кстати, никогда не предлагал вам. Девушка отвечала ему взаимностью. Да, это Катюша Миронова. Но она по доброте характера хотела, чтобы вы расстались с Неволиным без скандала. Неволин поговорил с вами, и вы потребовали от него денег. Тысячу долларов. У него денег не было, и вы решили заработать их на порнографических фотографиях. В а ш и х фотографиях. Поэтому вы и провели у Неволина позапрошлую ночь. Накануне он под залог этих фотографий взял тысячу в долг

у Галеева, а с утра отдал ее вам. Потом в благодарность подарил Галееву один из снимков. Он приезжал с невестой к Галееву вчера около часу дня. Но вы решили и получить деньги, и отомстить сожителю за измену. Незадолго до шести вы приехали к Неволину и попытались соблазнить его. Целовали в губы, обнимали. Он не поддался. Возможно, сослался на плохое самочувствие. Тогда вы уговорили его сделать укол. Это неважно, как вам это удалось. Вы вкололи ему смертельную дозу, вытерли шприц, а ампулу выкинули в мусорное ведро, чего никогда не сделал бы самоубийца. Вы совершили массу ошибок. Да, вы приложили руку трупа к шприцу, но не ту. Вы стояли лицом к телу, и ваша правая рука была напротив его левой. Вы бросили шприц рядом с левой рукой трупа. Вы не сообразили, что самоубийца вряд ли стал бы перекусывать незадолго до смерти, поэтому не убрали со столика еду и легкомысленную книжку. Против вас столько улик, что их хватило бы на несколько обвинительных приговоров. Вам ничего не остается, кроме как признаться. Ну?

Мозг Тамары выхватил из длинного монолога одно, самое важное.

— Нет, — задыхаясь, возразила она, — Леонид не собирался жениться на Катюше. Он любил меня!

— Вам знаком этот почерк?

Это действительно была рука Леонида. "Катюша, радость моя, счастье мое, любовь моя! — прочла Тамара. — Ты преобразила всю мою жизнь и наполнила ее светом. Тамара для меня теперь ничто. Меньше, чем ничто. Она мне противна. Ты легкая и веселая, словно эльф, а она напоминает мне толстую корову, однообразно, молча и тупо жующую целыми днями свою жвачку. Меня тошнит от одного ее вида. Я люблю тебя! Леонид".

Мир рухнул. Тамара снова и снова перечитывала летящие строки. "Она мне противна. Она напоминает мне толстую корову, однообразно, молча и тупо жующую целыми днями свою жвачку. Меня тошнит от одного ее вида. Я люблю тебя". Неожиданно Тамара поняла, в каком состоянии духа человек идет на страшный грех самоубийства. Захотелось подбежать к окну и прыгнуть вниз. Все, что угодно, только бы не жить. Казалось бы, после гибели Леонида любые беды должны показаться мелкими. Но нет. Удар был сокрушителен — возможно, сокрушительнее вчерашнего. "Я эгоистка, — отстраненно, словно не о себе, подумала Тамара. — Его чувства ко мне для меня важнее, чем его смерть".

— Тянете время? — осведомился капитан. — Не поможет. Вы полностью разоблачены. Можете позвонить кому-нибудь, чтобы вам привезли необходимые вещи. На таких каблуках вам будет в камере не слишком комфортно.

— Вы меня арестуете? — тихо спросила Тамара.

— Разумеется.

Лишь тут она полностью осознала происходящее. Арест… а что будет с мамой?

— А нельзя немного подождать? — неуверенно произнесла Тамара. — Я ведь никуда не денусь. Вдруг вы найдете настоящего убийцу? У моей мамы был второй инсульт, она парализована. Если меня арестуют, она…

Тамара остановилась, чтобы не заплакать. Она не умела просить.

— Раньше надо было думать, — спокойно объяснил капитан.

В этот момент зазвонил его сотовый. Корягин почти не говорил, в основном слушал. Наконец, отрапортовал: "Есть!" — и прервал связь. Тамара подняла голову и обнаружила полный ненависти взгляд.

— Есть такие люди, — медленно, сквозь зубы процедил капитан, — которые считают, что закон для них не писан. Все равны, а они равнее — вот как они считают. У них деньги, связи — значит, они могут позволить себе все. Даже убивать. Так вот, имейте в виду — меня не купишь. Я не собираюсь спускать дело на тормозах, и вам не удастся остаться безнаказанной.