Спящая невеста
Шрифт:
— О! — вежливо отозвалась Лидия. Арманд, припомнила она, тоже счел нужным объяснять отсутствие слуг, а заведующая деревенским почтовым отделением сообщила, что они приезжали из Лондона. Вполне возможно, им было не слишком приятно находиться в этом уединенном месте.
Поговорить с Филипом не удалось: сразу же после того как Бландина начала медленно, с горделивым достоинством подниматься по лестнице, появился Жюль с бокалами шерри. Он прислуживал им молча, устремив высокомерный взор в какую-то точку позади их голов, но Лидия была уверена,
В доме было очень тихо. Лидия поглядела на широкую лестницу, и в голове у нее вдруг возникла безумная идея — если бегом взобраться на нее, а потом пронестись по верхнему коридору, распахивая все закрытые двери. В ее воображении предстала картина: десять спален, которыми похвалялся Арманд, все до одной заняты старыми женщинами, медленно превращающимися в мумии. Целая армия престарелых теток, чья жизнь искусственно поддерживается долгое время, после того как им следовало бы умереть. И сам Арманд, странный племянник, он же Синяя Борода…
Внезапно ее охватила дрожь, и ей не захотелось распахивать какие-либо двери. Какое-то время она недоумевала, почему они вообще пришли, почему считают своим долгом сделать что-то для некоей старой женщины, в то время как Аврора от этого уклонилась.
Затем, когда Жюль моча ушел, вернулась Бландина, спустившаяся по лестнице так же медленно, как поднималась наверх.
— Можете ненадолго подняться. Не больше чем на десять минут. Клара, конечно, хочет вас видеть, хотя она очень устала и не следует ее волновать.
Когда Филип и Лидия вскочили, она добавила властным тоном:
— Нет, только вы, мисс Диринг. Надеюсь, вы не обидитесь, мистер Нэш. Один посетитель — этого более чем достаточно, а сестра моя, по всей видимости, привязалась к мисс Диринг. — Это было сказано таким тоном, который подразумевал, что бедная глупая Клара всегда завязывала дружбу с людьми необдуманно и импульсивно и такого рода дружеским отношениям следует тактично, но твердо положить конец.
Лидия взглянула на Филипа. Он был готов нарушить правила вежливого поведения в чужом доме и пойти с ней, если она того пожелает. Но это, пожалуй, означало бы зайти слишком далеко. В конце концов ей собственных глаз было достаточно, чтобы увидеть, как обстоят дела мисс Уилберфорс.
— В таком случае подождите меня, Филип, — спокойно сказала она. — Я долго не задержусь.
Мисс Уилберфорс сидела в постели. Щеки ее слегка порозовели от волнения. Осунувшееся лицо обрамляли мягкие растрепанные волосы. От ее былой здоровой бодрости не осталось и следа, выглядела она поистине очень хрупкой и слабой. За то время, что Лидия ее не видела, здоровье ее сдало самым удручающим образом.
— Дорогое мое дитя! Как это мило с вашей стороны навестить меня! — радостно воскликнула она. — Какой чудесный сюрприз!
Лидия наклонилась и поцеловала ее.
— Я очень огорчена, что вы нездоровы, мисс Уилберфорс.
— Да, ну до чего же это некстати!
Дверь приоткрылась немного шире, и появилась высокая молчаливая фигура — Бландина. Лидия не знала, что Бландина шла за ней следом по лестнице. Ей хотелось, чтобы ей дали поговорить с мисс Уилберфорс наедине, но нельзя же выставить из комнаты хозяйку дома.
Мисс Уилберфорс тоже была раздосадована, так как на ее лице появилась на миг какая-то непонятная гримаса. Облизнув губы, она с завидным присутствием духа договорила начатую фразу:
— Конечно, ходить самой на почту мне не обязательно, так как Бландина заботится о том, чтобы мои письма опускались в ящик. Как вы поживаете, Лидия, дорогая? Что вы поделывали?
— Просто жила с родителями. Фактически ничего не делала.
— А тот молодой человек?
— Филип? Он внизу.
— Здесь! Пусть обязательно поднимется!
Бландина решительно вмешалась:
— По-моему, Клара, не нужно. Ты и так уже начинаешь слишком сильно волноваться. Ты знаешь, что доктор предписал тебе полный отдых.
Мисс Уилберфорс откинулась на подушки. Она казалась маленькой и совсем увядшей.
— Да. У меня было резкое ухудшение. Я как-то на днях поела грибов, и они скверно на меня подействовали. Все никак не избавлюсь от этой противной слабости. Бландина напомнила мне, что у меня всегда чуть что — расстраивался желудок. Она очень ко мне добра. И очень терпелива.
Комната была комфортабельная, даже роскошная. Мисс Уилберфорс в дорогой ночной сорочке и шерстяном спальном жакете выглядела так, что казалось, она в самом деле получает весь тот уход и заботу, что обещал Арманд. Сегодня днем был врач. У него, очевидно, особенной тревоги не возникло.
И все же Лидия не могла забыть нацарапанной внизу письма строчки: «Мне нужна помощь…»
Если бы только Бландина на пять минут оставила ее наедине с мисс Уилберфорс! Но ничего похожего она явно делать не собиралась.
Единственное, что Лидии оставалось, это сказать:
— Значит, вы поправляетесь, мисс Уилберфорс? Могу ли я хоть чем-нибудь вам помочь?
— Помочь?! — удивленно воскликнула мисс Уилберфорс.
— Помочь?! — ядовито повторила Бландина. — Позвольте вас спросить, мисс Диринг, почему вы думаете, что моя сестра нуждается в вашей помощи?
Лидия не дала себя запугать.
— Я знаю, что, по всей видимости, моя помощь ей не требуется, но надеюсь, что, если потребуется, она, не колеблясь, за ней обратится. Я полагаю, если ей в скором времени не станет лучше, вы положите ее в больницу или пригласите к ней хорошую сиделку.
Бландина сузила свои глазки, в которых сверкало бешенство.
— Вы и сами не слишком здоровы, миссис Пакстон, — мягко продолжала Лидия. — И вы говорите, что никак не можете нанять слуг. Ясно, что взять на себя уход за такой тяжелой больной вы сама не можете.