Спящая невеста

Иден Дороти

— Вы, наверное, не запомнили номер того «ягуара»? — спросил он. — Нет? Ну ладно, пошли.

Лидию попросили остаться в машине, а мужчины вновь поднялись наверх. Ей показалось, что она ждала очень долго. Темнело. Улицы начинали пустеть. Каждый звук, доносившийся до нее, был каким-то затерянным, — скрежет автомобильных тормозов, медленные шаркающие шаги проходящей мимо старухи, звонкий голос мальчишки-газетчика на углу, уличный скрипач, наигрывающий где-то сентиментальную песенку…

Что она скажет Миллисент, которой обещала сегодня вечером позвонить? — спрашивала себя Лидия. Либо промолчать — ничего, мол, не случилось,

все в порядке, либо начать ее подготавливать. Но к чему именно? Она никак не могла избавиться от навязчивой мысли, что где-то, в какой-нибудь другой запертой комнате, находится не только паутинное платье Авроры и ее туфельки на высоком каблуке, но и сама Аврора…

Наконец Филип вернулся. Он был один.

— Я отвезу вас домой, деточка, — коротко сказал он. — Вы можете провести вечер с Джун, — можете, правда?

Лидия заметила, какое мрачное у него лицо.

— Почему? В чем дело?

— Мы нашли Арманда Виллетта.

— Что?! Тоже заперт? Как он это объяснил?

— Он этого никак не объяснил. Не в том он состоянии, чтобы это сделать — сегодня или когда бы то ни было.

— Он мертв! — ахнула Лидия.

Филип кивнул:

— Сержант послал за врачом. Но боюсь, уже слишком поздно. Камин забит сгоревшей бумагой, большая часть личных дел клиентов фирмы, по всей видимости, исчезла. Он — или кто-то другой — произвел основательную чистку.

— Вы хотите сказать, его убили?

— Нет, это явно самоубийство. Я думаю, снотворные таблетки.

— Но почему?.. Тогда все превращается в чистейший вздор.

— Да, именно так.

— Вчера вечером он был чем-то напуган, — сказала Лидия, вспоминая неожиданный приезд этого человека, его спокойные глаза и то, как он сжимал руки. — А что, если он никакой не злодей?

Филип сосредоточенно нахмурился. Затем он сел в машину и завел двигатель.

— Я отвезу вас домой. Побудьте пока с Джун. Я позвоню, если будет что сообщить. Приготовьте себе хорошую еду. У вас вид изголодавшегося ребенка.

Но какое значение мог иметь ее вид? — в полном смятении размышляла Лидия. Да и что дает красота — взять для примера хоть Аврору.

Полиции только на следующий день удалось обнаружить «ягуар». Его оставил в одном из гаражей Брайтона высокий красивый мужчина, заявивший, что он действует по инструкции владельца, который уехал из Англии на неопределенное время. Этим мужчиной был, очевидно, Жюль, садовник. Он был в одиночестве.

После этого след терялся.

По радио было передано обращение к родственникам Арманда Виллетта, но никто не проявил ни малейшего интереса к коренастому седому человеку, веки которого плотно закрывали круглые бегающие глаза, теперь уже не защищенные очками. Он лежал в ожидании кого-нибудь, кто пролил бы над ним слезы.

Решить, кому была адресована записка, найденная на его столе и нацарапанная в состоянии душевного смятения, было невозможно.

«Простите меня. Больше выносить не в состоянии. Это уж слишком. Я оказался чересчур вовлеченным во все». И еще раз: «Простите меня».

Проводилось ускоренное предварительное расследование обстоятельств жизни Арманда Виллетта и его юридической практики, но самым неотложным было вовсе не воссоздание биографии Арманда, а обнаружение следа двух старых женщин, Бландины Пакстон и Клары Уилберфорс, по всей видимости, куда-то увезенных садовником — Жюлем. И конечно,

Авроры Хоукинз, которая если и не участвует активно в этом похищении, по крайней мере может дать полиции немало информации. Полиция намеревалась также разыскать секретаршу, сменившую Аврору и находившуюся в этой должности подозрительно короткий срок.

— Они уехали к тете Онории в Бретань, — с твердой уверенностью заявила Лидия.

— Но кто их к ней доставит теперь, когда Арманда нет в живых?

— Разумеется, Бландина. Она мне говорила, что они поедут за границу.

— Мы даже не уверены, что эта женщина действительно Бландина, — заметил Филип.

— Кем бы она ни была, она очень уверенно действовала. Я бы не удивилась, узнав, что она загипнотизировала Арманда, чтобы заставить его принять снотворные пилюли, особенно после того, как он совершил грубейшую ошибку.

— А в чем состояла его грубейшая ошибка?

— Ах боже мой, да конечно в том, что он захватил меня с собой в самый первый раз. Меня вообще не следовало туда пускать. Задним числом это и в самом деле кажется невероятно глупым, — вы согласны? Я поражаюсь, почему они тогда же не снялись с места и не уехали.

— Вы забываете, что Клара болела, и ее нельзя было трогать с места. Я полагаю, ее болезнь была подлинной, как и говорил доктор Нив.

— Тогда почему этот сигнал «SOS» в ее письме?

— Тот, кто послал его, вероятно, не верил, что она в самом деле больна. Наверное, имел основания для подозрений. — Филип устало потер лицо. — Знаете, Лидия, наверное, это сделала Аврора.

— Вы хотите сказать, она все время находилась в том доме?

— Не знаю. Звучит дико. Но я бы не удивился.

— И я бы тоже, — согласилась Лидия. Ситуация начинала проясняться. — Ее вовлекли в эту авантюру с помощью подкупа или шантажа. Когда она звонила по телефону, вероятно, ей нужна была помощь. Помните, она начала говорить: «Приезжайте и заберите меня». Ей, наверное, не дали закончить — я думаю, это сделала Бландина. Такая кого угодно насмерть перепугает! А когда Аврора звонила насчет фермуара, вероятно, ее тоже вынудили. Не понимаю, чем этот фермуар так важен.

— Конечно, важен, — резко возразил Филип. — Установлено, что он принадлежит Бландине Пакстон. А если предположить, что старая женщина, найденная под утесом, и есть настоящая Бландина…

— Тогда почему же Арманд имел глупость оставить фермуар у Авроры?

— А он мог не знать, что эта вещь у нее. Ей могла передать ее сама старая дама. Она в тот вечер была в машине, — помните? Так сказал владелец кафе. Возможно, Арманд обнаружил, что фермуар у нее, когда было уже слишком поздно. Я имею в виду уже после того, как он похитил ее перед свадьбой.

— Похитил?

— Не думаете же вы, что она ушла бы с ним по доброй воле? Наверное, он с помощью какой-то угрозы убедил ее встретиться с ним в ту ночь возле деревни, и она пошла, проявив в данном случае некоторую наивность. Ведь как-никак у нее не было при себе никакого багажа. Она не собиралась в ту ночь бежать.

— Тогда почему он не позаботился о том, чтобы она захватила с собой фермуар? — спросила Лидия.

— В тот момент он мог о нем не знать. Но когда она сказала ему, что, уходя, оставила изобличающие улики, — а она действительно их оставила, торопясь уйти, — ему надо было что-то предпринять, чтобы заполучить эту вещь назад.