Спящие красавицы
Шрифт:
– Начнем с Вивальди? – оглядывает он всех. – «Дьявольская трель»?
– Да, – распоряжается Лиза.
46. Я вас так любила… Где же вы?
В тот день, когда Яну доставили в Клинику (а это случилось спустя 16 часов после того как Синица увез ее с фотовыставки матери) с ней ничего не происходило. Замечена была только одна странность. Она не откликалась на голос переводчицы. Не откликалась она и на следующей день…
– Я легко допускаю, что в сопоставлении нашего времени
Ксюша послушно кивала, слушая профессора. Поздно ночью она уехала. В начале пятого утра переводчица уронила дремлющую голову на книгу как вдруг раздался звон разбитого стекла. Откуда он мог взяться никто не знает до сих пор.
Будем думать, что оффсет в 100 часов между нашим временем и альтернативным, действительно, существует.
В полной тишине раздался звон разбитого стекла и в ту же минуту неподвижное тело Яны быстро покрылось кровавыми ранами.
Ее начало трясти и она вдруг заговорила в голос, чего не бывает с летаргиками вообще.
– Синица, мне страшно… Я слепая, кажется… Здесь темно… Здесь никого нет…
Она окликает:
– Митя… Вася…
Голос ее громче, и в нем все больше и больше бесконечного страха:
– Дмитрий! Василий! Где же вы? Мальчики, где вы?!
Переводчица испуганно торопится к постели.
– Я здесь, Яна… Здесь… Я – Ваша переводчица, меня Валей зовут. Наконец-то Вы заговорили. Это первый контакт…
Яна как будто совсем не слышит переводчицу. Она просто плачет:
– Тут полная темнота, Синица… Мне страшно, я ничего не вижу… Я хочу уйти отсюда! Ты слышишь меня, я хочу уйти!
Голос ее срывается в крик:
– Мне страшно! Я хочу выйти отсюда!
Она корчится в постели, будто душа ее рвется из бренного тела и не может освободиться. Сейчас Яна похожа просто на бесноватую ведьму – так страшно ее кровавое изрезанное лицо, искаженное душевной болью.
Напуганная переводчица уже не в состоянии удерживать ее в постели.
– Яна… Яночка… Господи, да что это такое… Это я, Валя… Вы слышите меня, Яна?
Яна вдруг на секунду открывает глаза и устремляет страшный невидящий взор на переводчицу.
Переводчица отшатывается, а Яна вываливается из постели на пол: как-то безобразно, как покойник, с глухим звуком.
– Я хочу уйти отсюда! Выйти! Помогите мне… Пожалуйста… Ну, пожалуйста…
– Я не могу помочь, слышите Вы меня?
Яна медленно ползет вперед…
– Помогите мне… Ну, пожалуйста, помогите кто-нибудь… Я ослепла… Вася… Митя… Ну где же вы, мальчики мои… Вы только что были здесь… Я видела вас… Трогала… Я разговаривала с вами…
Переводчица пятится… Она натолкнулась на этажерку… Аквариум летит на пол и разбивается.
Яна медленно ползет дальше. На ее спине пляшет золотистая рыбка.
– Вася… Митя… Мальчики мои,
Яна горько плачет.
Переводчица выбирается в коридор.
– Эй, помогите! Люда! Марина!
Сиделки быстро тушат сигареты и выскакивают из курилки. За ними по коридору торопится Лиза, встревожено оборачиваясь и кому-то показывая пальцами ОК.
…И только к полудню наконец становится ясно, что Яна уснула. С ней был налажен полноценный контакт.
Тело ее перевязали. Рядом сидит Синица, стоит Лиза, с любопытством оглядывая белые бинты на новой пациентке, а также ее подружку.
Переводчица переводит:
– Что тебе подсказывают твои ощущения?
– Что ты не проснешься никогда, – отвечает Синица.
– Это я уже поняла. Возможно, так и надо. До какого времени ты будешь со мной?
– Навсегда.
Как он устал любить и бояться! Бояться и любить!
Синица автоматически снимает парик с головы, накладные ресницы, ногти, – и опускается на колени перед постелью любимой женщины.
Сначала целует руки, шею, потом – безвольные губы.
Изумленная Лиза достает фотографию мужской неэпилированной задницы и соображает.
Она находит поразительное сходство анонимной задницы с Синицей и торопится покинуть палату.
Переводчица сообщает Яне:
– Яна, это был поцелуй в губы от Вашего парня.
– Ты чего-нибудь почувствовала? – спрашивает Синица.
– Она ничего не почувствовала, – сообщает переводчица. – Увы. Она говорит, чтобы Вы купили по дороге назад нашим мальчикам какую-нибудь няку… Мите – сливочный рожок… Васе… Пиццу…
Синица кивает.
Переводчица синхронно переводит:
– Мне было так хорошо, Синица… Так легко… Теперь я снова начинаю верить, что они есть… Скоро я расскажу тебе, какие они в деталях… Как выглядят, какие имеют привычки…
– Они есть, Яна…
– Сколько я уже сплю?
– 109 часов…
– Возьми меня за руку… Может быть когда-нибудь я почувствую ее.
Синица прикладывает руку любимой женщины к своей щеке:
– Может быть…
Раздается выстрел, еще один, еще, еще… Словно стреляет сумасшедший в приступе ярости. Тело Синицы валится на тело Яны.
Это стреляет Егоров. За его спиной стоит Лиза, зажав руками уши. Это она привела Егорова сюда.
Константин, отбросив пистолет, поворачивает лицом к себе тело Синицы.
– Он! Точно он! Я убил его, Манана! Я поймал его, Манана! Я поймал и прикончил паскуду!
Константин торопится к себе в палату. Он влетает, приплясывая:
– Манана, я прикончил его! Как и обещал! Я прикончил эту паскуду!
Раздаются выстрелы: один, другой, третий… И все в голову, между прочим.
Это стреляет Лиза, достав из рябинового ридикюля пистолет, забытый Егоровым. Стреляет она смешно: вжав голову в плечи, левой рукой прикрыв ухо. Смешно, но метко.