Спящие красавицы
Шрифт:
– Я лишь поддерживаю разговор. Я думала, вы этого хотите, доктор Норкросс. Не мне вас учить, но разве вы не должны сидеть так, чтобы я вас не видела?
– Нет, это в психоанализе. Давайте вернемся…
– «Главный вопрос, на который нет ответа, и я тоже не могу ответить на него, несмотря на тридцать лет исследования женской души, заключается
– Фрейд, да. Первопроходец психоанализа. Вы читали о нем?
– Я думаю, большинство женщин, если вы их спросите и если они будут с вами предельно откровенны, скажут: они хотят вздремнуть. И возможно, серьги, которые подойдут ко всему, а так, разумеется, не бывает. В любом случае сегодня большие распродажи, док. После пожара. Я знаю один трейлер. Он немного поврежден, в стене небольшая дыра, но заделать ее – пара пустяков, и я уверена, вы можете получить его бесплатно. Что скажете?
– Вы слышите голоса, Иви?
– Не совсем. Скорее сигналы.
– И как звучат эти сигналы?
– Как гудение.
– Как мелодия?
– Как мотыльки. Для этого нужен особый слух.
– То есть мои уши для того, чтобы слышать гудение мотыльков, не годятся?
– Боюсь, что нет.
– Вы помните, что нанесли себе травму в патрульном автомобиле? Ударились лицом о решетку? Почему вы это сделали?
– Да, я помню. Я это сделала, потому что хотела попасть в тюрьму. В эту тюрьму.
– Интересно. Почему?
– Чтобы увидеть вас.
– Я польщен.
– Но вам это никак не поможет. Я про лесть.
– Шериф сказала, что вы знали ее имя. Вас уже арестовывали? Постарайтесь вспомнить. Потому что будет только лучше, если мы узнаем чуть больше о вашем прошлом. Если где-то есть информация о ваших прежних арестах, мы выйдем на родственников, друзей. Иви, быть может, вам следует воспользоваться услугами адвоката?
– Шериф – ваша жена.
– Откуда вы знаете?
– Вы поцеловали ее на прощание?
– Простите?
Женщина, называвшая себя Иви Блэк, наклонилась вперед, пристально глядя на него.
– Поцелуй – это соприкосновение, требующее, как ни трудно поверить,
Клинт нахмурился. У нее действительно было плохо с головой, связность мышления то и дело терялась, словно она находилась в неком неврологическом аналоге офтальмологического кресла и видела мир сквозь череду сменяющихся линз.
– Дальше растолковывать не нужно. Если я отвечу на ваш вопрос, вы мне кое-что скажете?
– Заметано.
– Да. Я поцеловал ее на прощание.
– Как это мило. Вы, знаете ли, стареете, вы уже не Настоящий мужчина, я это понимаю. Возможно, время от времени у вас мелькают сомнения: «Я все еще могу? Я по-прежнему самец?» Но вы по-прежнему желаете свою жену. Прелестно. И есть таблетки. «Спросите своего врача, подойдут ли они вам». Я сочувствую. Правда. Потому что могу понять. Если вы думаете, что старение для мужчин – тяжелое дело, позвольте вам сказать, что и для женщин это не пикник. Как только у тебя отвисают груди, половина человечества практически перестает тебя замечать.
– Моя очередь. Откуда вы знаете мою жену? Откуда вы знаете меня?
– Это неправильные вопросы. Но я отвечу на правильный для вас вопрос. «Где была Лайла прошлой ночью?» Вот правильный вопрос. А вот ответ: не на Маунтин-Рест-роуд. И не в Дулинге. Она кое-что о вас узнала, Клинт. И сейчас она такая сонная. Увы.
– Узнала о чем? Мне нечего скрывать.
– Думаю, вы в это верите, что свидетельствует о том, сколь глубоко вы запрятали свой секрет. Спросите Лайлу.
Клинт встал. В камере было жарко, и он вспотел. Этот разговор не имел ничего общего ни с одной ознакомительной беседой с заключенной, которых за свою карьеру он провел множество. Она была шизофреничкой, никаких сомнений, а некоторые из них очень чутко улавливали намеки и устанавливали причинно-следственные связи, но Иви проделывала это нереально быстро, и ее поведение разительно отличалось от поведения шизофреничек, с которыми ему доводилось общаться.
Конец ознакомительного фрагмента.