Спящий ангел

Лисичко Валерия

Силач в несколько размашистых шагов добрался до стола-абонемента. Девушка опоздала. Жека, как почуяв, уже нёсся на помощь Еве из компьютерного зала.

Девушка почти обогнала противника, но силач опустил свои книги на край стола-абонемента, одновременно корпусом отодвигая девушку. Ева инстинктивно спряталась за экраном и съехала пониже в кресле.

Девушка пошатнулась и с трудом удержала равновесие.

– Ну и воины в егоровском стаде, – сквозь зубы зло бросил силач. – С трудом на ногах держатся.

Ева медленно потянулась к сданным книгам, но девушка смахнула их со стола

на пол. И поставила на их место свои. Силач развернулся к ней полным корпусом и навис над девушкой. Она и не думала робеть, подалась навстречу.

– На ринге разберётесь, всё, всё, тайм-аут, – Жека влез меж ними, махая руками. Гости библиотеки отпрянули. Жека быстро подхватил разлетевшиеся по полу книги и поспешил на другой край стола-абонемента.

– Чьи книги?! – громко заговорил он. – Сегодня возврат принимаем с двух мест. Подходите, чьи книги.

Силач рыкнул, глядя на лучницу, и пошёл за Жекой.

– Маргарита Конасова, – прочитала Ева в системе. – Две сданы. Двенадцать новых взяты.

Читательница кивнула, глядя поверх Евы, подхватила книги и пошла на выход.

Жека что-то бубнил силачу, явно оттягивая время.

– Знаю я, – бросил силач, смерив Жеку недобрым взглядом. – Ты тоже из егоровских прихвостней. Только и можете, что пакостить по мелочи и хорохориться.

– Хорошего дня, – Жека и не думал поддерживать разговор.

Когда силач ушёл, Жека рассказал Еве, что в их районе есть исторический клуб: воссоздают быт и костюмы славян. И занимаются историческим фехтованием. Во главе клуба – парень по имени Егор.

Жека рассказывал, а Ева наминала-наглаживала шелушащуюся корочку на лице.

Жека обмолвился о сотрудничестве исторического клуба и библиотеки, о храме, который поддерживает традиции, но Ева воскликнула от боли и посмотрела на пальцы: корочка на лице закровила.

Синица закрепил за Евой детский зал. Теперь одна из надбавок к зарплате зависела от порядка на стеллажах. Ева, как бывшая сотрудница «Пятёрочки», спокойно относилась к наведению порядка на полках.

Но детский зал встретил её недружелюбно. Стоило зайти – уронил стопку книг прямо на голову Еве. Та в последний момент успела закрыться руками, но книги больно врезались углами в спину и плечи, оставив синяки.

– Видно, кто-то на край поставил стопку, а ты пошла, и стопка съехала, нет, ну кому в голову могло прийти на верхотуру стопку прятать?! Дети, может, – ворчал Жека виновато, помогая Еве подняться. – Библиотека тут своенравная. Каждый зал со своим характером. Приручить надо, – продолжал бормотать Жека, но теперь вроде уже больше себя уговаривая, чем успокаивая Еву. – Детский зал не любит порядок. Развалит книжки руками детей по всей библиотеке и радуется. Вечно с ним хлопоты, как с ребёнком.

Минут через двадцать, отпившись чаем на кухне, Ева вернулась в детский зал. Она намеревалась показать, кто тут хозяин. Она этот зал выдрессирует! Как полку с акционными товарами в «Пятёрочке».

Детский зал как будто даже принял её условия. Книги послушно рассортировались по алфавиту и зонам. И теперь Ева возвращала их на свои места. Попутно проверяя, не играют ли книги в прятки, а то, бывает, возьмёт читатель

книгу на одной полке, а потом нет чтобы на стол положить – ставит её на другую полку. И вот книга в потеряшках. Сидит себе, хихикает. Поглядывает на читателей, в прятки играет. Ждёт, когда её найдут.

Ева даже втянулась. Однообразные действия стали напоминать медитацию. Мысли потекли сквозь сознание, не оставляя на нём отпечатка, когда Ева услышала тихий разговор.

– Мы ей нужны. Для девочек – просто работа. На месяц-два, подыскать новую вакансию для выпускницы МГУ. На безрыбье… На полгода для красоты в трудовой книжке – психологине. Мы для них просто работа. А Еве мы нужны. Мы ей нужны. Она, может, даже сама до конца не понимает… – мягкий голос Маши.

– И не только она, – перебил её Синица. – Я не понимаю. Взять вредную ленивую тётеньку вместо нормальных кандидатов. Пусть они месяц поработают, пусть два, но так, что ого-го! Чем эта, только и делает, что по углам отсиживается, книжки перебирает. Что ни предложи – извините, не могу, не хочу, не знаю. Хватит, Маша, играть в благотворительность за чужой счёт! Это библиотека, а не приют потерянных душ.

Ева нащупала в кармане железную трубочку и поплотнее сжала её в кулаке. Представила, как продавливает ею железную банку колы. И делает глоток. Всего один. В носу щиплет. Напряжение спадает.

Маша, лукаво:

– Пусть будет и то и другое.

– Нет, Маша! Я на это не подписывался! Работать за десятерых за три копейки. Я-то впахиваю, почему ты меня спасти не хочешь?! Есть у тебя потребность в благотворительности – переведи пятьсот рублей умирающим детям и успокойся. Сходи в фонд помощи животным – брошенную кошку погладь и покорми. Сюда не тащи всех этих хромоножек, в которых надо просто поверить! У тебя синдром спасателя, а у меня отчёт. Да что там у меня – у библиотеки отчёт. А ты – заведующая. Библиотекой, Маша, библиотекой! А не сиротским домом!

Кулак пульсировал, сильнее и сильнее сжимая железную трубку, стремясь уплотниться до состояния камня.

– Спасибо, – Ева по голосу поняла, что Маша слегка улыбнулась.

Ева сдвинулась ближе к краю стеллажей и теперь видела, как двое беседуют между рядами книг.

– За что? – Синица поперхнулся залпом новых обвинений.

Ева перехватила трубочку и зашкрябала ей по шву внутри кармана.

– Что ты есть. Мне важно, чтобы рядом были такие, как ты. Твёрдо стоящие на земле люди. Люди с чёткими границами. Ты не даёшь мне заплутать.

– Боже, Маша! Ох-х-х… – Синица схватился за голову и пошёл прочь по коридору.

Ева посмотрела в окно: «Убей их и позвони мне», – говорила ей стена жирными красными буквами. Большая чёрная птица зябко ёжилась над буквами, сонно мигая подслеповатыми глазами.

Ева отпустила трубочку и вытащила руку из кармана.

Её ждала горячая точка – компьютерный зал.

Вечером, в опустевшей библиотеке, сотрудники разносили книги по залам и возвращали на свои места. Они тасовали книжные стопки, а потом ловко раскидывали книги на нумерованные полки. Пустые полки провожали разинутыми голодными пастями. И Ева, проходя мимо, следила краешком глаз за угрожающими пустотами чёрных ниш.