Спящий бог. 018 секс, блокчейн и новый мир
Шрифт:
Разное отношение к записям апостолов и Закону раскололо христианскую партию. Все начинают трактовать его слова и поступки на свой лад и в меру своего понимания. Начинается разброд и шатания. Что признают истиной одни, то отрицают другие.
Возникает масса автономных групп. Атмосферу духовной монополии сменяет каша противоречий. Каждая христианская группировка претендует монополизировать истину, обвиняя во лжи и безбожии своих оппонентов. Все обзывают друг друга иудействующими, язычествующими, философствующими, еретическими и заблудшими овцами.
Большинство христианских групп не считают
О каком Законе говорит апостол? О том же, о каком говорил Христос, когда заявлял, что пришел его исполнить, – об иудейском законе. Иного в то время не было. Что же получается… Церковь говорит, что слова апостола исходят от Духа Святого. Выходит, что Святой Дух говорит, что путь спасения – через исполнение иудейского Закона. А Церковь говорит, что спасение души реализуется через следование ее указаниям и проклят всякий, кто не исполняет ее требования. Как состыковать между собой два этих факта?
Теорию о спасении души одной верою возьмут на знамена протестанты. Они заявят себя новым Израилем, продолжателем учения апостолов, и сыграют в деле строительства капитализма не последнюю роль. Но это будет через полторы тысячи лет.
Пока на тему, чем являются оставленные апостолами записи, высказывают люди, причисленные Церковью к святым. Например, христианский святой, епископ из числа мужей апостольских, Папий Иерапольский, пренебрежительно отзывался об этих записях. Он говорил, что писали их апостолы так же, как мы пишем друг другу письма. Когда возник ажиотаж, все кому не лень стали переводить их, в меру своего понимания, попутно украшая домыслами и благочестивыми фантазиями. Все это выдавалось за святую истину.
Епископ Синезий Птолемаидский пишет о ключевом узле христианского учения, о воскресении Христа: «Это воскресение, о котором столько говорят, я считаю просто священной и таинственной аллегорией и далек от того, чтобы согласиться с мнением черни». Или еще: «Божественная истина должна оставаться скрытой; народ же имеет нужду в другом». Этот святой пишет, что для себя он всегда будет философом, а для массы только священником, потому что масса требует обмана, иначе с ней невозможно работать. Для нее достаточно благозвучных слов и пышных обрядов. Возвышенные тайны и смыслы черни неинтересны. Ее интересы в сфере невежества и суеверий. Вера для них всегда была и будет набором традиций, но никак не смыслов.
Другие христианские святые, например, Августин Блаженный, считающийся отцом Церкви, называл записи апостолов боговдохновенной информацией. По авторитетности он приравнивает их к Закону – к скрижалям, полученным Моисеем. Но не ставит выше.
Не
Закономерно, что разное понимание базовых моментов христианскими группами рождает между ними такие же отношения, как между образующими иудаизм партиями. С той разницей, что противоборствующие жреческие и пророческие партии иудаизма Храм связывал воедино. У противоборствующих христианских групп не было центра. Возникли условия для более жестокой борьбы между христианскими группами, чем иудейскими.
Церковь говорит, что противоборствующие христиане ругались без злобы в сердце, по-семейному, по-братски. Возможно. Но тогда надо добавить, что когда дело доходило до рукоприкладства, били и убивали они друг друга тоже смиренно и без злобы в сердце. Но тут уж ничего не поделаешь, религиозные споры – самые яростные и лютые.
Иоанн Златоуст, крупнейший христианский авторитет, дает инструкцию, как должен вести себя христианин по отношению к другому христианину, имеющему иное мнение по вопросам веры. Он пишет: «Если ты услышишь, что кто-нибудь на распутье или на площади хулит Бога, подойди, сделай ему внушение. И если нужно будет ударить его, не отказывайся, ударь его по лицу, сокруши уста, освяти руку твою ударом» (Иоанн Златоуст, «Беседа о статуях»).
Что есть хула на Бога, а что есть святая истина – в этом вопросе Иоанн предлагает ориентироваться на мнение победившей на тот момент группировки. Если продолжить его логику, получается, что при победе другой группировки было бы другое понятие истины.
Позже призыв сокрушать уста с иным мнением разовьется в инквизицию. Христиане будут освящать руки не только ударами по лицам инакомыслящих христиан, но также пытками и кострами. Но это будет потом, когда христианство станет централизованным. Пока же оно похоже на разношерстное лоскутное одеяло без намека на единую структуру.
И это нормально, потому что религиозную истину невозможно вычислить. Истину не вычислить даже в точных науках. Например, в математике истину не сердцем чуют, ее вычисляют и доказывают. Но и там есть математическая теорема, отрицающая… точность математики. Теорема Геделя о неполноте говорит, что всякая полная система содержит в себе противоречия. Если система не содержит противоречий, значит, она неполная.
Если математика содержит в себе противоречия, что говорить о религии, главным аргументом которой выступает сердце. Сердечная аргументация исключает дискуссию. Только эмоции. Такой спор есть перепалка, укрепляющая оппонентов в своей правоте.
Никакими словами один человек не докажет другому приоритет своего мнения. Например, десять человек прочитали фразу «Блаженны нищие духом» (Мф. 5, 3), и каждый ее по-своему понял. Каждый сердцем чувствует, что ему истина открылась. Но всем разное открылось. И каждый готов идти на страдания и смерть за свою истину.