Спящий бог
Шрифт:
— Что можешь сказать в свое оправдание, Килон? — зевнул в лицо предводителю шайки Эфдикл.
Килон не воспользовался правом последнего слова, а просто харкнул в сторону судьи. Плевок атамана попал аккурат в бокал Великолепного отчего у того чуть не случился сердечный приступ. Толстяк побагровел, вскочил на ноги и заорал диким голосом. На девяносто процентов его вопли состояли из первоклассных матерных оборотов. Послушав все это, я сильно продвинулся в изучении нецензурной лексики мелотского языка.
— Ладно, — отдышавшись, произнес толстяк —
Тут к наместнику подскочил тот самый сморчок, что объявлял состав суда и что-то стал объяснять, показывая бумаги. Мне удалось лишь расслышать что-то про сильную убыль рабов на западной каменоломне.
— Приговариваются к передаче в государственную собственность без права выкупа — закончил удовлетворенный данными объяснениями наместник — Давайте, следующих.
Атамана с ватажниками ответил обратно в наш загон, а наружу вывели растутуированных.
личностей. С ними Великолепный церемониться также не стал и каждому влепил по десять лет каторжных работ. И все это не отрываясь от еды.
Наконец дело дошло до нас. Еще на выходе из клетки я предупредил друзей, что буду говорить от лица всех. Писарь долго рылся в бумагах, но так и не смог ничего найти на нас. Он недоуменно пожал плечами и, заикаясь, проблеял — Господин Наместник, на этих троих у меня ничего.
— Как ничего? — прочавкал наместник — Раз попали к нам, значит рыльце в пушку. Ищи дальше.
Еще десять минут бесплодных поисков, и потерявшей терпение толстяк, тяжело вздохнув, приступил к нашему допросу.
— Имя и личный номер — начал он с меня.
— Дело в том, что у меня нет номера, зовут меня Витас — я из другого мира. Попал сюда…
— Мне плевать, откуда ты попал сюда. Какой личный номер?
— Да нет у меня номера. Откуда бы ему взяться?
— У всех есть номер. У меня, у секретаря, даже у твоего гнома есть. Стоп. А пунча где?!
— Об этом я пытаюсь сказать, мы…
— Пунчи нет. Ясно, гном беглый. Или дикий.
— Он из Дориана. Его и еще трех гномов ввез дорианский аристократ, возможно дипломат и вместе еще с двадцатью с лишними рабами передал черным эльфам. Все они были предназначены для жертвоприношения. Звездный маг…
— Ах еще и звездный маг. Слушай, ты что меня за идиота держишь? Какие эльфы, какой дорианский дипломат!? Что ты мне заливаешь тут!
— Ничего я вам не заливаю!! Рассказываю, все как было.
— Так. Давай с начала. Личный номер какой?
— Да нет номера!! Я из другого мира, попал в это тело около недели назад. Тело было без номера!! Я вообще не знаю о каком номер вы говорите. И гном не знает. В его теле не гном, в его теле человек! Масумото подтверди.
— Хай — почему то по-японски подтвердил Кивами.
— Тебе гном слово никто не давал — разгневался Наместник — Еще не хватало, чтобы у меня в суде начали разговаривать стулья и столы.
Терпение Масумото подошло к концу и он бросился на Великолепного. Если бы я не повис на его плечах, успокаивающе шепча: «Масу, спокойно, Масу терпение» — никакие тюремщики бы не остановили японца от того, чтобы подпортить Наместнику его великолепие. Уняв гнома и успокоив охранников, я вернулся к разговору с Эфдиклом.
— Господин
— Иномирное происхождение… эта… — Великолепный в досаде щелкнул пальцами — а, вспомнил! Не освобождает от соблюдения законов! А они у нас в Империи просты. Каждый гражданин, раб или приезжий должен быть зарегистрирован по месту проживания. Каждому выдается личный номер, выбитый вот на такой звезде — Толстяк продемонстрировал нам медную пятиконечную звезду с выбитым сзади числом и именем — Конечно, некоторые преступники думают, что могут жить под чужим номером. Но они заблуждаются! Когда гражданин получает персональный код или переезжает на новое место жительства, он оставляет в местном магистрате отпечаток большого пальца правой руки. Так что всегда можно сверить — тот человек или не тот.
— Что касается вас, то я не верю ни единому вашему слову. Какой звездный маг, какие эльфы? Эльфов не видели в имперских землях уже пару сотен лет. Итак, на лицо нарушение пункта пятого Имперского Кодекса Уложений — отсутствие регистрации и пункта седьмого подпункта третьего — владение, кража, сговор или помощь в отношении беглого гнома, побуждение к бегству гнома либо незаконный ввоз гнома через границы Империи. Карается…
И тут великолепную речь Великолепного прервал все тот же сморчок с ворохом бумаг — Нашли, господин, нашли! Тройка этих подозрительных людей была помещена под стражу по приказу нона Эвдиклита.
Великолепный выразился в том духе, что испражняться хотел он на распоряжения нона. Пока его нет — он главный в городе. А Эвдиклит может отправляться и тут Весельчак подробно описал место, где по его мнению должен очутиться командующий агросским легионом. Я в первый раз в жизни встретил столь живописное и красочное описание нижней части пищеварительного тракта. Закончил наместник свою речь следующим образом.
— Секретарь, пиши. Гнома конфисковать в государственную собственность. Отправить на западную каменоломню. У нас там недобор каменщиков? Вот и восполним убыль. Верзилу за незаконный ввоз гнома, отсутствие регистрации приговорить к трем годам каторги. Отправьте его в карьер тоже. Вон какой он здоровый. Пусть поработает на благо Империи — потаскает валуны. Будет знать, как не соблюдать наши законы и уложения. Теперь ты, парень. У меня написано в бумагах, что ты тириец?
— Да, господин.
— Выкупить есть кому?
— Торговец Ранглан мог бы за меня поручиться…, но я не знаю, выкупит ли он своего бывшего приказчика.
— Ты ему все-таки черкни письмецо. Я велю тюремщикам передать тебе бумагу. Авось клюнет. А пока приговариваешься к году исправительных работ. У тебя ведь регистрации тоже поди нет? Ну вот, и ты туда же. Нехорошо!
Нда! А я когда-то плевался в адрес российского басманного правосудия. Считал его диким и нецивилизованным. Но все познается в сравнении. О как быстро могу меняться взгляды! Неделя в средневековье и я уже был бы счастлив, оказаться в нашем суде — с нашими судьями, адвокатами и прокурорами. Лишь бы не видеть эту чавкающую свинью. Впрочем, от вида Великолепного нас быстро избавили. Суд, вернее судилище закончилось, и всех осужденных отвели в одну большую пересыльную камеру. Ожидать этапа на каменоломни.