Спящий принц

Салисбери Мелинда

Сайлас сел и тут же встревожился.

– Иди. Дай мне час, и я отправлю послание в Конклав, а потом приду и похороню Эли. А ты пока собирай вещи. Мы уйдем, как только все будет готово. Придется идти, пока я не украду лошадей. Твоя мама сможет?

– Нет. Идти не сможет, - я выглянула в щель между ставен, чтобы убедиться, что путь чист. – Она слишком слаба. Ей бы лошадь или что-то еще. Я могу идти. Но она не справится.

– Посмотрим, что можно сделать.

Я улыбнулась ему.

– Значит, через час?

Он

кивнул.

* * *

Воздух щипал кожу, близилась зима. Я шла к дому, полная надежд. Я пыталась представить себе Конклав, угадать, где он. Скрыт, наверное, где-то на севере. После разговора о Скарроне я понадеялась, что Конклав у моря. Я вспомнила запах водорослей и морской воды, который ощущала в северном городе. Я могла быть счастлива у моря, если бы смогла закончить обучение. Я смогу работать у них аптекарем, даже смогу чему-то научить, помогать им, если они позволят.

Надежда таяла, пока я шла к домику, лес за ним казался мне уже не таким дружелюбным даже в свете дня. Я вспомнила голема, топот его шагов за мной, то, как он тянулся ко мне. Я ускорила шаги к домику, тревожась.

Но, когда я потянулась к засову, дверь открылась, и вышел Кирин в форме, его губы были печально поджаты.

– Эррин, хвала богам… - начал он, но я оттолкнула его и ворвалась в дом, застыла, увидев капитана с красной лентой и Чэнса Анвина возле Эли, раскрытого и мертвого. Стол все еще был усеян моими приборами, мой дневник был открыт на странице, где описывались все зелья, что я дела. Все яды, что я делала. И была открыта коробочка с моими склянками, было видно ярлыки: паслен, болиголов, аконит, олеандр. Флакон с Эликсиром стоял посреди стола.

Я посмотрела на них, на лице капитана были вопросы, у Анвина – ухмылка. А потом посмотрела на дверь в комнату мамы. Она была открыта.

– Эррин, - позвал меня Кирин, я вбежала в ее комнату.

– Ее нет, - сказал позади меня Анвин.

Я обернулась.

– Я эвакуировал ее в Трессалин, - он сделал паузу и улыбнулся. – В особое место. Для безумных женщин.

– Нет, - я бросилась на него, но Кирин возник из ниоткуда, схватил меня на талию и не дал напасть на Анвина. – Где она? – кричала я из-за Кирина.

– Безумие у вас семейное, - оскалился Анвин

Кирин втолкнул меня в комнату и запер дверь. Я слышала, как он говорил с Анвином.

– Уходите, - холодно сказал он.

– Это мой дом, - прорычал Анвин, но Кирин сделал что-то, что не дало ему продолжить.

– Деревню обещали армии, - сказал спокойно другой голос, видимо, капитана. – Так что теперь тут все наше. Вам лучше уйти.

– Нет уж, - ответил Анвин. – Я хочу знать, сколько она скрывала безумную в доме. И смотрите. Труп на полу, яд на столе. Она преступница, а я судья. Вы отдадите ее мне.

– Хватит, Анвин, - сказал капитан, и я услышала ворчание. Дверь закрылась, я отошла и ждала.

Кирин открыл дверь спальни.

Я медленно вышла, ожидая увидеть капитана, но его не было, и я повернулась к Кирину. Его лицо было бледным, на лбу проступил пот, и он склонялся вправо. Я и забыла о его ране. Он мог потревожить рану, когда не дал мне ударить Анвина.

– Ты в порядке? – спросила я. – Тебе стоит отдыхать, ты же пострадал на днях.

– Забудь обо мне. Во что ты ввязалась? – тихо спросил он.

– Где моя мама?

– Солдаты увели ее до того, как мы прибыли.

– И ты им позволил? – закричала я.

– Где была ты? – парировал Кирин. – Где ты была прошлой ночью?

– Прошу, скажи, где она, - взмолилась я.

– Что с ней такое, кстати? – продолжил Кирин. – Она была заперта в комнате. Она будто при смерти. Она даже не вздрогнула, когда ее подняли с кровати. Это ты? Ты с ней такое сделала?

Я зажала ладонью рот и опустилась на колени. Я представила солдат, забирающих ее в ее изорванной ночной рубашке, видящих ее исхудавшее тело, пустые глаза. О боги.

– Зачем ты здесь?

– Анвин доложил. Сказал, что приказывал всем эвакуироваться, но ему показалось, что кто-то нарушил его приказ. Если бы я знал, что это ты… Я послал с ним парней. Когда я пришел сам проверить, было слишком поздно. Они забрали твою мать и обнаружили… все.

Я уткнулась лицом в ладони. Нет. Только не это.

Кирин убрал мои пальцы и заставил посмотреть на него.

– Эррин, говори, или я тебя арестую. На столе достаточно доказательств даже без трупа. Говори.

Я вырвалась из его хватки и вернулась в комнату матери, села на край ее кровати. Он остался на пороге.

– Когда мы поняли, что Лиф застрял в Лормере, она… замкнулась. Она не ела, не мылась, не ходила в туалет. Я делала все за нее. У нас не было денег, Кирин. Мне нужно было откуда-то брать их. Я начала продавать зелья, чтобы оплатить дом и купить еду. Получалось только так. И я… порой успокаивала ее травами. С ней что-то случилось в лесу. Это изменило ее, - я не могла остановиться. – Я пыталась вылечить это, угрожала. Ничто не срабатывало, а она становилась опаснее. Она напала на меня, - я показала ему свой зуб. – Это была она. И не только так. Кирин, скажи, где она. Без должного ухода она и на них нападет.

Он покачал головой.

– Она как алый варулв, - выпалила я. – Она ранит людей. Она передаст это, если я не остановлю ее.

– Эррин, это не смешно.

– Это правда.

Он посмотрел на стол, на беспорядок, оставшийся после попыток воссоздать Эликсир, а потом на меня, покачал головой с печальным взглядом.

– Эррин. Я и не знал, что все так плохо.

– Знаю, но я могу этим управлять. Нам есть куда идти, к тем, кто ей поможет. Скажи мне, куда ее увели, и…

– Хватит, - сказал он. – Все кончено. Она в безопасности. И ты тоже будешь.