Сравнительное богословие. Книга 2

Коллектив авторов

Дальнейшая религиозная история Древнего Рима времён республиканского периода замыкается в основном на местные “разборки” вокруг «жреческого» вопроса, и содержательно мало меняется. От конца царского периода до 300 г. до н. э. плебс воюет за свои права — «входить в жреческие коллегии» [324] наравне с патрициями. При этом качество подготовки жречества, естественно, не возрастает. Всё это аналогично политической возне за «власть» над сенатом и толпой между двумя крупными сословиями, что имеет мало отношения к религиозной жизни. Так называемые «жреческие коллегии» представляли собой в большей мере уровень законодательной (а не концептуальной власти) — указывающий сенату (уровень высшей исполнительной власти) «куда править». В 300 г. до н. э. был принят закон, по которому плебеи признавались «достойными жреческих и авгурских знаков отличия». То есть, плебеи уравнялись в правах с патрициями — в первую очередь это касается религиозной жизни. В результате к концу республиканского периода был выработан «консенсус», результатами которого стала государственная религия, не разделяющая римский этнос на более и менее приближённых к богам в зависимости от сословного положения. Эта религия, как считалось, отражала интересы большинства граждан римского полиса.

324

Хранители и толкователи римских Сивиллиных книг (древних пророческих текстов) в начале IV века до н. э. образовали первую открытую плебеям жреческую

коллегию: вначале — дуумвиров, двух жрецов, затем, с 367 г до н. э. — децемвиров, десяти жрецов. А с 82 г. до н. э. — квиндецемвиров, пятнадцати жрецов.

Одновременно с этим в республиканскую эпоху Рим ведёт активную внешнюю наступательную политику. И это явилось основным фактором постепенной трансформации древнеримского пантеона богов. Активная внешняя наступательная политика республиканского Рима, направленная на подчинение соседних городов и народов сопровождалась не только заключением военно-политических союзов (с включением завоёванных территорий под юрисдикцию Рима), но также и религиозными компромиссами римлян с богами других этносов. [325] Уже в раннем Риме существовала практика получения по условиям капитуляции от побеждённых не только земель, богатств, но и различных религиозных святынь. Из новых союзных земель в столичный город переселялись люди, а вместе с ними и боги.

325

Напомним, что такую же религиозную политику — политику духовно-эгрегориального вписания населения завоёванных территорий в духовно-эгрегориальную иерархию римских богов — проводил Александр Македонский в ходе своих многочисленных походов.

Такая практика религиозной концентрации уже готовых местных культов в центре — методом встраивания этих культов в существующую государственную иерархию богов (на их новое место) — значительно облегчала задачу покорения сдавшихся земель. Ведь самое сокровенное для покоряемых людей — их «родная» религия — не уничтожалась, а принималась в общий сонм богов. Что, как правило, высоко ценилось покорёнными как «знак уважения» к их родным богам, а значит и — к ним самим. При этом покоряемые с пониманием принимали место своих богов в общей духовно-эгрегориальной иерархии. А поскольку в римской государственности высшие боги были одни для всех, то покоряемые без лишней напряжённости вписывались (вместе со своими богами) под их централизованную культово-эгрегориальную опеку.

В период становления библейского христианства в Римской империи (IV век н. э.) такой метод вписания прошлого религиозного опыта был применён — настолько насколько позволял библейский монотеизм оставить ряд древних культов, сделав Христа — главным богом. [326] Так, следуя древней традиции политеизма, богу-Христу добавили бога-Отца и «Святой Дух», сделав как бы пантеон из трёх: двух богов и духа. Но подробно про становление библейского христианства будет разговор в следующей книге.

326

Даже в Новый Завет попал “отголосок” одного из самых распространённых ритуалов, который применялся во время некоторых крупных греко-римских храмовых мистерий для толпы. Это — ритуал очищения огнём. Так, согласно Библии, Иоанн Креститель «пророчествовал», что Христос будет крестить «Духом Святым и огнём» — в то время как в библейском христианстве принято крестить водой:

От Матфея 3

11 Я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною сильнее меня; я не достоин понести обувь Его; Он будет крестить вас Духом Святым и огнём;

Имперский период и греческое влияние

Последние века республики отмечены активизацией заимствования греческих богов, что было прервано на некоторое время законодательным запретом сената на распространение «чужеземных верований» (в 20-е годы V в. до н. э.), с какого момента активизировалась латинизация пантеона богов. Подчинение Римом во II–I вв. до н. э. эллинистических государств Востока вызвало новую волну экспансии чужеземных культов. Завоевание Греции (середина II в. до н. э.) открыло завоевателям широкий доступ не только к религии и мифологии греков, но и к их религиозно-философским и научным учениям — со всеми вытекающими последствиями (суть древнегреческой философии и науки кратко описаны в главе про Древнюю Грецию). В образовательных слоях римского общества получил признание стоицизм, [327] пифагорейство, эпикурейство [328] и другие учения, развивающие неведомые доселе римлянам идеи. Эти новые научно-философские течения простирались вплоть до крайних форм религиозного скептицизма (от греческого skeptikos — разглядывающий, расследующий) — философская позиция, характеризующаяся сомнением в существовании какого-либо надежного критерия истины. [329] И это не удивительно: алгоритмика римско-греческих мифов только и может привести к сомнению о возможности познания мира. Ведь поведение мифических богов и героев не поддаётся разумному упорядочению в психике и хоть какой-то мере предсказуемости. Всё это приводит к глубочайшей степени внутреннего психического атеизма. Поскольку у Бога всё предсказуемо, упорядоченно, гармонично и согласовано в Мhре развития и в Любви, а у греко-римских богов всё зависит от их “настроения”, подчинено иерархии физической силы, хитрости и коварству.

327

Стоицизм (от греческого stoa — портик — галерея с колоннами в Афинах, где учил философ Зенон, основатель стоицизма, 3–2 вв. до н. э.) — направление античной философии. Стоицизм возродил учение Гераклита об огне-логосе; мир — живой организм, пронизанный творческим первоогнем, пневмой, создающей космическую “симпатию” всех вещей; все существующее телесно и различается степенью грубости или тонкости материи; вещи и события повторяются после каждого периодического воспламенения и очищения космоса. Все люди — граждане космоса как мирового государства; стоический космополитизм уравнивал (в теории) перед лицом мирового закона всех людей — свободных и рабов, греков и варваров, мужчин и женщин. Но при этом рабы так и оставались рабами перед земным законом. Этика стоицизма пользовалась большим влиянием в средние века и эпоху Возрождения.

328

Эпикурейство — учения, исходившие из идей Эпикура. Школа в Афинах — «Сад» Эпикура; крупнейший представитель эпикуреизма в Риме — Лукреций. В новое время развивался в эпоху Возрождения, затем — в течениях 17–18 вв.

Как этический принцип родствен эвдемонизму — этическое направление, считающее счастье, блаженство (от греческого eudaimonia) высшей целью человеческой жизни; один из основных принципов древнегреческой этики основанной на сократовской идее внутренней свободы личности, её независимости от внешнего мира, и, конечно же — от Бога (поэтому и эв-демонизм). Впоследствии вульгарно толковался в духе гедонизма (жизнь

ради наслаждений).

329

Проходит через всю дальнейшую историю от Древней Греции до наших дней. В наши дни — характерная черта западной “интеллигенции”.

Говоря о трансформации традиционных религиозных устоев древнего Рима, следует учитывать, что греческие и восточные культы, свободомыслие (по-современному — либерализм) и скептицизм распространялись преимущественно в городах и прежде всего — в среде знати. В сельской местности, в городских низах религиозная жизнь во многом оставалась верной патриархальным традициям, основанным на семейно-родовых культах.

Имперский период в истории древнеримской религии (от 31 г. до н. э — 476 г. н. э.) был ознаменован прежде всего появлением культа императора, обожествлением политических деятелей, военачальников и других «выдающихся» личностей. Одним из первых был официально деифициирован после смерти Цезарь. Его преемник, император Август уже при жизни удостоился божественных почестей.

Таким образом, ко времени начала распада империи Александра Македонского римское государство представляло собой рабовладельческое государство, в котором “гармонично” сочетался рабский труд неграждан с красивой «демократией» для граждан. Эксперимент с первой «демократией» и правовым государством, поставленный ещё в Древней Греции (начало VI в. до н. э.), успешно продолжился в Древнем Риме республиканской эпохи. Такая «демократия» позволяла создавать видимость участия всех слоёв гражданского общества (помимо рабов и неграждан) в управлении государством, что канализировало властные амбиции этих слоёв в основном на имитацию управления. В то же время высшее управление государством-цивилизацией (в первую очередь это внешняя политика и управление кадровыми назначениями внутри государства) было замкнуто на внешние силы «мировой закулисы». Такая форма римско-греческой «демократии» вполне соответствовала модели атлантической цивилизации: высшее “жречество” живёт отдельно и снимает дань с высшей региональной “элиты” и местного “жречества” за консультационные услуги и обучение с перспективой простой замены местных “жреческих” верхушек на свою периферию; “элита” обособлена в «граждан», а многочисленные рабы бесправны и создают материальные блага для “элиты”. Однако, видимо «демократия» была ещё «не совершенна» в том смысле, что не обеспечивала максимальную централизацию власти [330] — так называемую «вертикаль власти». А централизация была нужна для улучшения качества управления в период активизации захватнической внешней политики: после распада империи Александра Македонского [331] Римское государство приняло “эстафету” общемирового плацдарма для экспансивного расширения географического ареала римско-греческой культуры и религии. [332] И Римское государство стало империей.

330

Однако была хороша тем, что обеспечивала максимальную внутрисоциальную ненапряжённость.

331

Распад империи Александра произошёл вследствие того, что не нашлось достойного преемника, который смог бы удержать централизованную власть. В условиях римской «демократии» с расширяющимся римским государством могло произойти то же самое. Поэтому целесообразным было ввести имперскую преемственность — которую было легче контролировать извне (через опеку первого лица), чем более разветвлённые “жреческие” корпорации и сенаторов.

332

Римляне гордились своей «pietas» (благочестием), и полагали, что в своём благочестии они превосходят все другие народы. Так, когда в Римскую Империю вторглись «варвары», то многие полководцы были удивлены высокой культурой некоторых вторгшихся племён: дело в том, что римская пропаганда (образование, наука, воспитание…) всегда преподносили римлян как «самую благочестную» и «продвинутую» нацию.

Примерно также относился до недавнего времени и известный нам современный Запад (в том числе и США) к окружающим его региональным цивилизациям — как к «варварам». Такую же политику можно увидеть и в отношении к покоряемым странам со стороны гитлеровцев.

Видимо римскому «благочестия» сродни библейско-российское «благородие». Последнее понятие возникло в эпоху Романовых — тогда, когда российская интеллигенция болела мифом от том, что Россия — «третий Рим» и по этому поводу даже склонили фамилию Романовы как «Рим Новый». Все эти самовозвышения — признаки незаслуженной «элитарности», возводимой “элитой” к самим себе в периоды подъёма толпо-“элитарных” цивилизаций-империй — под контролем верхушки «мировой закулисы».

Поощряя культ своей персоны, император Август присвоил себе статус Верховного жреца. Начиная с Августа, культ императора стал стержнем государственной религии, призванной поставить под единоначалие все слои общества и объединить все страны вокруг имперского Рима. Но такая же модель устройства государственного управления была и в Древнем Египте: фараон обожествлялся и вокруг его «божественного культа» строилась государственность и «властная вертикаль». [333]

333

Гораздо позднее — во времена СССР — стал “обожествляться” генсек КПСС, наследующий другому “божеству” — первому генсеку союза Ленину. Последний же до сих пор похоронен как фараон — в мавзолее (усечённая пирамида: усечённая потому что верхушка пирамиды — высшая иерархия «мировой закулисы» — находится за пределами СССР-России) на Красной площади.

Подробный разговор про марксизм и масонство будет в следующей книге.

Развивающаяся на протяжении нескольких веков мифологизация и сакрализация Рима получает в эту эпоху своё завершение в обожествлении «вечного города» в понятии Dea Roma. Культ столицы Империи, «божественного Рима», становится естественным дополнением культа императора, «божественного правителя».

Как видно, в таком исполнении, на Рим были замкнуты не только все структуры «властной вертикали», но из Рима сделали и вершину «духовной» иерархии для имперской толпы и “элиты”. Это оказалось обусловлено невиданной централизацией местных эгрегориальных культов пантеона, восходящих во времена империи к вершине всех государственных эгрегориальных культов — к вершине римской божественности и божественности императора. Постановкой эгрегориальных мистерий [334] для толпы руководило римское “жречество”. Самим же римским “жречеством” руководила «мировая закулиса».

334

Которые были самого разного характера: жертвоприношения, “молитвы”, заклятия, клятвенные ритуалы, культовые мистерии, храмовые мистерии, культы погребения, праздников, дефикации людей, птицегадания (ауспиции), лупекалии (очищения), и так далее.

Естественным для такой духовной и структурной централизации был законодательный и политический деспотизм, который апеллировал именем императора — как высшего божества. Волей императора были пронизаны все законодательные и исполнительные государственные акты. Вне зависимости от праведности последних, их поддерживала подавленная на несколько столетий вперёд мощнейшими структурной и духовной иерархиями в общем-то покорная и законопослушная римская толпа. Это обеспечило устойчивость и живучесть Римской империи на несколько столетий вперёд. Но в силу ряда объективных причин такая деспотическая иерархия не могла существовать очень долго.