Сражение за будущее
Шрифт:
На этом основании и родилась концепция «скрытых» - дикая, сумасшедшая на первый взгляд, но как опытный разведчик Шрайман проверял и самые сумасшедшие гипотезы. Как оказалось - не такими уж они были и сумасшедшими, особенно применительно к России, тогда она ещё называлась СССР, ибо основная масса «скрытых» похоже, жила там. Но как проверить свои догадки в чужой стране, причем стране, где часть элиты, во многом вроде еврейской по крови, ненавидят Израиль какой-то животной ненавистью?
Идеальным вариантом, по мнению Шраймана, было познакомить с некоторыми своими наблюдениями кого-то из русских военных или офицеров спецслужб - вместе вести расследование
Следующим после генералов объектом интересов Шраймана стали русские националисты, но и там его постигло разочарование, так как дальше жидомасонской концепции мироустройства не могли выглянуть даже самые продвинутые, а некоторые так даже за таджиками с арматурой гонялись, виня их в бедах России. И уже совсем отчаявшись, Шрайман обратил внимание на Озерова, на которого Шумалинским, как и на многих других генералов СССР-Россиянии, собиралось скрупулезное досье.
Изначально досье Озерова лежало в папке с китайской агентурой, задействованной в Москве. Прямых фактов, конечно, не было, но то, как себя вел этот человек, заставляло подозревать в нем разведчика - уж слишком он правильный какой-то был. Задействовав свои связи в ЦРУ и МИ-6 Шрайман исключил его как агента этих спецслужб, а поскольку варианты работы Озерова на какое-нибудь Никарагуа не рассматривались, автоматически он стал «человеком Пекина». Как позже выяснилось, это допущение было неправильным. Более того - похоже, Озеров был как-то связан с некой группой людей, которых Шрайман окрестил «странными националистами».
О них, об эти «странных», по большому счету ничего не было известно, хотя действия в России некой мощной националистической организации были налицо. Например, постепенно, с чьей-то непонятной подачи русские перестали ассоциировать себя с барачным коммунизмом и византийским православием, перестали интересоваться имперскими идеями и борьбой с мировыми жидомасонами. Такое массовое самопроизвольное прозрение было исключено, но кто за ним стоял - было совершенно непонятно. Во всяком случае, определенно не «скрытые», присутствие которых в российской власти Шрайман подозревал. Империя, жертвенный народ-богоносец и жидомасонский заговор - это были их, «скрытых», фишки, после развала СССР, уже двадцать лет водящих по кругу «патриотов». И тут, похоже, кто-то решил выйти из этого круга, а Озеров явно был с этими «кто-то» связан.
Со всей этой логикой, Шумалинского ознакомил он сам - Цви Шрайман. Бодрый старик и самого Шумалинского изучал лет пятнадцать. Когда-то сам занимался, курировал его подготовку, регулярно вызывая на «семинары» в Цфат, пока стал полностью доверять ему.
Озерова Шумалинский никогда не видел, но, как известно: хочешь узнать человека - посмотри на его людей. И этот Дубровин, человек Озерова, произвел на Шумалинского впечатление - таких башковитых ребят мало было даже в Моссаде, который Шумалинский считал лучшей спецслужбой мира. Но люди, которые стояли за Дубровиным были, похоже, и посильнее их специалистов. Два человека сошло с ума, пытаясь проникнуть в тайну печати. Один выцарапал себе глаза сразу после медитации, второй ничего тоже не увидел, но придя домой выпрыгнул из окошка. А эти русские медиумы не только остались в здравом уме и памяти, но еще и узнали нечто
В дверь позвонили, вырвав Шумалинского из потока размышлений.
– Это наверное Костя, - тут же подскочила Мира.
– Сиди, - Шумалинский жестом остановил дочь, - я открою.
Обладатель не одного черного пояса, находясь под неусыпным надзором, по меньшей мере 33-х разведок, Шумалинский привык открывать дверь не опасаясь.
Щелкнул замок и на пороге появились два незнакомых молодых человека. Приятные довольно лица, до странности очень похожие друг на друга чуточку еврейские черты, но что-то подсознательно говорило Шумалинскому, что это не его соплеменники. Скорее это был некий средиземноморский тип людей - немного евреев, немного тюрков, немного ещё кого-то. Еще было нечто особенно в разрезе чуть навыкате глаз, в форме черепа, в каких-то других неуловимых деталях. И очень скоро Шумалинский убедился в правоте своей интуиции.
Не дожидаясь приглашения, гости двинулись в квартиру.
– Э-э, да вы куда!
– Обалдевший, от такой наглости Шумалинский сделал останавливающее движение открытой ладонью, направленной в грудь одного из незнакомцев. Движение, отрабатываемое десятилетиями тренировок, способное легко проломить пятисантиметровую доску, не говоря уже о грудной клетке человека. Но вместо ожидаемого эффекта Шумалинский словно пластмассовая кукла отлетел к стене.
Люди вошли. Один сразу прикрыл звуконепроницаемую дверь, второй направился в гостиную, где сидела Мира. Преодолевая подкатившую к горлу тошноту, Шумалинский попытался встать.
– Что там, папа, - крикнула Мира, услышав в прихожей шум.
Один из вошедших закрыл за собой дверь и тут же невероятно быстрая, мощная рука схватила Шумалинского за ворот и с размаху стукнула головой о стену. Все потухло.
Шумалинский очнулся, сидя на стуле посреди комнаты. На полу валялась гора сброшенной со стола посуды, а сам стол сдвинут в угол, где один из вошедших, словно кусок мяса паковал его ребенка скотчем. Шумалинский рванулся вперед, целясь ближайшему врагу в челюсть.
Тот легко увернулся, нанеся ему сокрушительный удар коленом в живот. Шумалинский с грохотом отлетел назад, перевернув стул. Он несколько раз пытался подняться, но стоящий рядом человек, - человек, по меньшей мере в полтора раза тоньше и легче его - медленными, словно ленивыми ударами валил его на пол. Потом ему это видимо надоело и перехватив взгляд Шумалинского он с размаха въехал кулаком по стене. От страшного удара, казалось дом содрогнулся до самого фундамента. Обои с треском лопнули, обнажая протянувшуюся через всю стену трещину в стене.
– Ты видишь, что я могу с тобой сделать, если захочу. Но я не хочу. Пока.
Шумалинский устало обратился, к ворвавшимся к нему в дом:
– Кто вы и что вы от меня хотите?
– Кто мы - не имеет значения. А второй вопрос - правильный. Отвечаем: мы от вас ничего особого не хотим. Пока. Пока, будьте так любезны, включите ваш компьютер.
Бросив испуганный взгляд на привязанную к столу дочь Шумалинский повиновался.
Загудел вентилятор и стол легко завибрировал от вращения жесткого диска. Не церемонясь Шумалинский ввел все необходимые пароли, но они, похоже, незнакомцев абсолютно не интересовали.