Сражения Космического Десанта

Коннелли Майкл

Встав на колени в лучах заходящего солнца, Портей почувствовал, как в нем растет гнев. Сержант поднялся обратно на ноги и принял из рук Кейла огнемет. Воспламенив его, он прицелился в безжизненное тело Симеона. Слова мести сорвались с его губ прежде, чем он успел их остановить.

Вокруг него клятву повторили другие голоса. Каждый ощущал потерю Симеона так же остро, как и он, и Портея охватила гордость за то, что его товарищи отомстят вместе с ним. Тело прогностикара охватило пламя. Уйдет некоторое время, прежде чем тело полностью сгорит, а времени отделению сейчас не хватало.

Ночь уже вступила в свои права, в небе мерцали звезды Гильдарской системы. Портей взглянул на небосклон, и на его лице появилась улыбка. Он почти слышал, как Симеон объясняет ему, как важно смотреть на небеса в поисках наставления. Это был его любимый способ распутывать переплетение грядущих событий.

Когда воздух наполнился запахом обугливающейся плоти, Портей поднял оружие и кивнул.

— Надеть шлемы. Мы выступаем.

Они оказались в тупике, по крайней мере, на время.

В систему входило все больше кораблей. Эскорты, новые «Язычники»… но пока ничего столь же крупного, как «Волк Фенриса». Ударный крейсер оказался изощренной ловушкой. Наживка, чтобы завлечь Серебряных Черепов на открытую местность. И даже попутно разбираясь с возникшими проблемами, Аррун не переставал проклинать себя за то, что повелся, как наивный ребенок.

Передавая приказы остальному флоту, астропаты испытывали ужасные психические боли, после которых большинство кричало или рыдало кровавыми слезами. Но резкий голос главного астропата вынуждал их работать дальше, и в конечном итоге одной из них удалось пробиться в бушующие эмпиреи, проложить путь сквозь психическую статику и спроецировать образ. Сразу после этого она умерла, перенапряжение вызвало кровоизлияние в мозг, но сообщение было отправлено. Другие впали в ступор, астропатическому хору от них не было толку.

— Сообщение отправлено флоту, как вы и приказывали, мой лорд, — доложил главный астропат, которого немедля вызвали на мостик. От него волнами исходил страх, из-за чего Бранд посмотрел на него с отвращением. Если Аррун это и заметил, то ничего не сказал, а лишь кивнул, отпуская псайкера.

Астропат с облегчением заторопился к выходу, всю дорогу Бранд буравил взглядом его спину.

— Даже в лучшем случае его талант посредственный, — сказал прогностикар. — Невероятно, как он вообще получил это место. Когда все закончится, нам следует подыскать ему замену.

Полная уверенность Бранда в том, что проблема разрешится удовлетворительно, была поразительной, хотя едва ли неожиданной. Аррун стоял у гололитического дисплея, проецировавшего текущее положение кораблей в Гильдарском Разломе, и ситуация ему совершенно не нравилась.

— Мы выстоим против эскортных кораблей, — произнес он, изучая мерцающие образы. — Но к тому времени, как мы выйдем на позицию для атаки, «Волк Фенриса» успеет развернуться и будет искать способ вступить в бой. Мы можем использовать боевые корабли, к сожалению, без тяжелой огневой поддержки… — Аррун нахмурился. — Они долго не продержатся.

— Я бы больше волновался насчет того, — высказался прогностикар, — почему никто из них, за исключением «Волка», не попытался напасть на нас.

Он встал

рядом с Арруном и также принялся задумчиво рассматривать гололитический дисплей, переводя взгляд с одного корабля на другой.

— Я тоже об этом подумал. Но вот сейчас… — Аррун сделал шаг назад. — Мне больше хочется понять, что они делают. Или, точнее, то, чего они не делают.

Кроме «Волка Фенриса», который дал бортовой залп, ни один корабль не совершил опасного маневра. По ним не выстрелило ни одно орудие. Корабли просто держались поодаль. Ожидая.

Аррун вглядывался в дисплей, словно мог увидеть ответ в изображении.

— Нужно многое учесть. Я бился с Красными Корсарами множество раз, но это что-то новенькое. Они никогда прежде не отправляли в Гильдарский Разлом такой флот.

Он подался к возвышению, на которое проецировалась карта сектора, и пересекся взглядом с прогностикаром.

— И, что важнее всего, мне еще нужно оценить, как смерть Риара повлияет на проект «Возрожденный». — От Бранда не укрылось, что капитан решил считать апотекария мертвым вместо того, чтобы рассмотреть другие возможности. Выбор был логичным, и прогностикар поддержал его.

— У него остались копии заметок, брат.

— Но его связь с Волькером… мальчик полностью ему доверяет. Думаешь, без него он согласится пойти на финальную жертву?

— Волькер — варсавиец до мозга костей. Он хочет служить ордену единственным способом, каким может. Я бы не беспокоился насчет решимости Волькера. Другие апотекарии продолжат то, на чем остановился Риар.

Аррун грустно улыбнулся.

— Полагаю, ты уже знаешь, стоит ли нам продолжать проект?

— Да. И нам не следует останавливаться. Только не сейчас.

Аррун вздохнул, смирение тяжким грузом обрушилось ему на плечи.

— Ты полностью веришь в то, что мы решим возникшую проблему, да?

— Естественно, — ответил прогностикар, удивившись словам Арруна. — Император ведет меня. Император защищает.

— Император защищает, — согласился Аррун. Он посмотрел на обзорный экран, и все его тело напряглось. — Чего бы они ни ждали, — добавил он, пройдя в центр мостика, — думаю, скоро мы узнаем.

Позади них в вакууме возникла дрожь, искажение — в систему входил новый корабль. Только на этот раз он был куда крупнее. Вырвавшийся из варпа корабль медленно и угрожающе надвигался прямо на них, он был крупнее даже «Волка Фенриса».

Аррун знал его. Отлично знал.

— «Призрак разрухи», — произнес он, не отрывая взгляда от корабля.

— Ты знаешь этот корабль?

— Да, брат, знаю. — Аррун расправил плечи, и в его глазах блеснула незамутненная ненависть. — Это один из личных кораблей тирана Бадаба. Подозреваю, брат, что на борту сам Люгфт Гурон.

Глава седьмая

ЧЕРНОЕ СЕРДЦЕ

Когда-то он был Люгфтом Гуроном, магистром ордена Астральных Когтей. Но Империум предал его, попытался отнять принадлежащее ему по праву, а после захотел уничтожить, когда Гурон не позволил себя ограбить. Люгфт Гурон встретился с брошенными против него войсками и выжил. Но цена оказалась непомерной.