Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны
Шрифт:
У сил Си под командованием контр – адмирала И.Л.С. Кинга появился свой шанс вскоре после первых лучей солнца 22 мая. Королевские силы пустили ко дну одиночный каик, а затем перехватили конвой из 30 малых судов, направлявшихся на Крит как раз в тот момент, когда, в ответ на приказ адмирала Саутиста, конвой повернул к Греции. Единственное судно сопровождения, небольшой итальянский эсминец «Сагиттарио», конкурировало по галантности с «Люпо». Пока его конвой терялся за дымовой завесой, «Сагиттарио» вступал в схватки с британцами, выпускал торпеды и сильно кренился, отвечая на резкое изменение курса и избегая
Британский флот не был нейтрализован; проблема перевозки тяжелого военного оборудования немцами на Крит не была решена. Попытки немцев получить подкрепление с моря не удались.
Однако для Королевского военно – морского флота испытание бомбами лишь только началось. Силы Си, которые были усилены противовоздушными крейсерскими кораблями «Калькутта» и «Карлайсл» находились далеко в Эгейском море, в поисках разбросанных каиков. Над ними на протяжении бесконечной мили в воздухе царили немецкие «Штуки». Скорость эскадры была ограничена, а противовоздушная защита слаба. Она повернула назад, увидев врага, отказавшись от изречения Нельсона о том, что ни один капитан не может бежать, если он поставил свой корабль бортом к вражескому кораблю [73].
Силы Си («Уорспайт» и «Вэлайант» контр – адмирала Роулингса) спешили к проливу Китера, чтобы очистить опасное Эгейское море, а силы Ди Гленни приближались к нему для поддержки.
Но было слишком поздно. Час за часом в этот долгий ясный день под небом поразительной яркости корабли британского военно – морского флота вели тяжелые бои и погибали. Их боевые флаги натягивались и трепетали на ветру; разрывы грохочущих зенитных орудий разукрашивали над ними небо, но каждую минуту появлялись самолеты, которые устремлялись вниз, а их бомбы падали с воем, который леденил кровь.
Первой погибла «Найяда»; чудовищных размеров бомбы разорвались у борта, приподняли ее и изрешетили. Эскадренный миноносец «Грейхаунд» получил два серьезных удара, разломился и через несколько минут пошел ко дну. «Глочестер» вместе с «Фиджи» на всех парах старался уйти в безопасное место; его нос вспенивал волну, закручиваемую волнорезом, когда бомбы изрешетили его; корабль дрогнул, прекратил движение и загорелся. Его «верхняя палуба походила на место бойни» [74]. Он медленно умирал, а вместе с ним и его капитан: «его тело, узнаваемое по короткой форменной куртке и сигнальным флажкам в кармане, было выброшено на берег к западу от Мерза – Матрух (Северная Африка) четырьмя неделями позже. Путь домой был долог» [75].
«Фиджи» продержался немногим дольше. Легкий крейсер, который пережил 20 бомбовых атак за какие – то четыре часа и защищал себя всем имеющимся оружием, не устоял перед одним самолетом. Он перевернулся и затонул в тот вечер в 8:15. Затем двумя бомбами был подбит «Вэлайант», а 4–и 6–дюймовые батареи на правом борту «Уорспайта» вышли из строя.
22 мая стал черным днем для британского военно – морского флота; он потерял слишком много для того, чтобы остановить вторжение немцев с моря. Но немцы могли прийти вновь, а на берегу все еще цеплялись за Малам.
Для англичан
С самого начала это было делом безнадежным. Австралийцы подверглись бомбардировке на дороге и прибыли поздно; один из атакующих батальонов двигался к исходной позиции в полном беспорядке, и когда атака наконец началась двумя с половиной часами позже, темнота уже сходила на нет и вместо двух батальонов в ней участвовало лишь полтора. Уже давно было светло, когда подразделения вышли к Пиргосу, а передовые новозеландцы, которые пробрались в темные часы, столкнулись с группами немцев, которые оказывали упорное сопротивление.
«У меня было такое впечатление, – сообщал капитан, – что мы не могли с того момента полностью осуществить атаку из – за продолжающихся налетов с воздуха. Положение казалось нестабильным и неудовлетворительным» [76].
Фактически подразделения проникли к краю маламского аэропорта, на котором находились «группы немецких самолетов»; «некоторые повреждены, некоторые – нет» [77], но, несмотря на интенсивный минометный и пулеметный огонь, аэродром продолжал действовать. И немецкие самолеты приземлялись под огнем, высаживая новых солдат прямо на поле боя.
Батальон маори с их «врожденным желанием воевать» применил гранаты и холодное оружие, прокладывая себе дорогу с криками «А! А!» и стреляя от бедра» [78].
Но и храбрости оказалось недостаточно. На прибрежной дороге и в руинах Пиргоса кровавая борьба вспыхивала и вновь угасала; к северу, где доминирующая над аэродромом высота привлекала к атаке, другой новозеландский батальон попытался предпринять фланговое перемещение, но остановился в середине утра, когда на него набросились немецкие ястребы и начался немецкий пулеметный обстрел; они вынуждены были отступить к полудню в этот жаркий майский день. Дело было сделано, шанс – потерян, контратака провалилась. «В ходе контратак на Малам не удалось захватить большой территории» [79].
В то время как ослабленные британцы становились еще слабее и медлительнее, немцы, подобно Антею, коснувшемуся земли, крепли.
В Афинах генерал Штудент хотел вылететь на Крит и взять на себя командование, однако генерал Лер отказал ему в этом, и вместо Штудента туда был направлен генерал Юлиус Рингель, командующий 5–й горно – пехотной дивизией – ему было поручено очистить район Малам – Суда – Ханья и взять на себя командование всеми сухопутными операциями на Крите.
На протяжении 22 мая транспортные самолеты прилетали в Малам и на пляжи близ него и доставили два пехотных батальона 5–й горно – пехотной дивизии, инженерный батальон и парашютную артиллерийскую батарею. Посадочная полоса, «замусоренная горящими и подбитыми самолетами, вновь и вновь расчищалась с помощью захваченных танков» [80].