Сразу и навсегда
Шрифт:
– Актриса из тебя неважная, – покачала головой Анна.
Грейс обмякла, перестав притворяться. Танк прыгал в манеже в надежде вырваться на волю, фыркал и загребал лапами. Грейс освободила его. Щенок немедленно заметил световой меч и стал яростно на него рычать.
– Ты сводишь его с ума. И знаешь это, правда? – спросила Анна.
– Это меч Тоби.
Анна закатила глаза.
– Моего брата. Ты сводишь с ума моего брата.
– А я была совершенно уверена, что эта честь
Грейс дала Танку команду «сидеть».
Он не послушался. И залаял.
Грейс взяла из коробки собачье печенье.
– Сидеть!
Танк стал кататься по полу.
– Танк, сидеть!
Щенок подал ей лапу, и Грейс сдалась.
– Так ты намерена втрескаться в Джоша, как остальные няни? Не рекомендую. Влюбиться в него – самый короткий путь к увольнению. Или он тебя бросит.
– О чем ты?
Танк стал бегать кругами, кататься на спине, явно решив выдать весь репертуар своих трюков за очередное печенье.
– Разве ты не беседовала с нанимателем, прежде чем соглашаться на эту работу? – допытывалась Анна.
– Ну… я…
Нет, на этот раз не беседовала.
– Все случилось так быстро.
Кроме того, она не хотела его расспрашивать. Что разительно отличалось от нежелания знать.
Потому что она желала знать. Страстно.
– Не интересовалась, почему уходили твои предшественницы? Или почему такой классный парень из такой классной семьи…
Она метнула Грейс улыбку, так похожую на улыбку Джоша, что та моргнула.
– Не может удержать няню? И не имеет девушки? Все потому, что они влюбляются в него. А у Джоша нет сердца, он не может любить.
– Вот это да!
– Именно. Тебе нужно взять себя в руки.
– Нет, я имею в виду, что ты очень злая. Тебе когда-нибудь это говорили?
Анна, похоже, вовсе не обиделась.
– Злая как кобра, – согласилась она. – Это моя основная специальность в колледже.
– Нет. Ты специализируешься в пропуске занятий.
– Очередная лекция? – вздохнула Анна.
– Ты занимаешься кулинарией и сочинением историй. Тут и святой бы взбесился. Говорю тебе, попытайся взяться за что-то поинтереснее.
Анна пожала плечами.
– Но почему нет? Не понимаю. Если ты достаточно умна, чтобы быть злой как кобра, значит, достаточно умна, чтобы сделать из себя что-то.
– Что именно?
– Да что хочешь. Все двери открыты. Черт, да если бы ты хотела, могла играть в футбол.
– Привет! Я в инвалидном кресле.
– Нет, я видела это на сайте Вашингтонского университета. У них полно спортивных программ для людей с ограниченными возможностями, включая софтбол, американский футбол и курсы самообороны.
Анна уставилась на нее.
– Разве тебе никто
– А бережное отношение нужно заработать.
Анна прищурилась. Грейс пожала плечами.
– Это правда. Ты не выедешь на своем увечье, только потому, что не можешь ходить, что бы ни думала. И если честно, ты вовсе не выглядишь такой уж калекой.
– Т-ты слепая? – возмутилась Анна.
– Нет. А ты?
– Я парализована!
– Знаю. Ты только об этом и твердишь.
– Я парализована после аварии, убившей моих родителей, – подчеркнула Анна. Очевидно, она не раз это повторяла, и обычно это срабатывало. – Ты должна жалеть меня. Все меня жалеют!
– Послушай, – тихо начала Грейс. – Мне страшно подумать, что ты прошла через такое. Думаю, это настоящий ад. Это ни с кем не должно случаться.
При одной мысли об этом у Грейс перехватывало горло от боли. За Анну. За Джоша. У нее болело сердце, когда она думала, что ему пришлось пережить и как удалось сохранить то, что осталось от семьи.
– Но ты выжила, – тихо напомнила она Анне.
– И что? Я по-прежнему не могу играть в футбол.
– А раньше могла?
– Еще как!
– Значит, и сейчас сумеешь. Играй в футбол, сидя в инвалидном кресле.
– Это глупо. И жалко.
– Нет, глупо и жалко ничего не делать, только стервозиться из-за сорвавшейся поездки в Европу, хотя если бы действительно хотела, поехала бы. Ты ведь кричишь, что стала взрослой.
Анна тихо, недоверчиво рассмеялась:
– Я беру свои слова обратно. Ты мне нравишься не больше, чем остальные няни.
Грейс сочувственно улыбнулась.
– Они нянчили тебя, верно? Обхаживали?
– Меня не нужно нянчить! – вспыхнула Анна.
– Правда?
Анна едва заметно улыбнулась. Искренне. Но тут же обернулась к парню, выходившему из ее спальни в одних трусах. Парень широко зевал.
– Он ушел? – сонно осведомился Девон. – Твой брат.
– Угу.
– Прошлой ночью ты заснула, не успел я лечь, – пожаловался Девон.
Анна ответила таким откровенно фальшивым смехом, что Грейс перевела глаза с нее на Девона. Но тот либо ничего не заметил, либо ему было на все плевать. Почесал голову. Потом грудь. Если следующей будет задница, Грейс вырвет.
– Что собираешься делать сегодня? – спросила его Анна, так явно желая, чтобы он поскорее оделся и убрался, что Грейс едва не вытолкала его за дверь собственными руками. Хорошо бы Анна пнула его в зад! Но в возрасте Анны Грейс терпеть не могла, когда кто-то указывал ей, что делать. Мало того, наверняка поступила бы наоборот. Поэтому и прикусила язык. Сильно.