Сразу и навсегда
Шрифт:
– Он расстроен, потому что Грейс сказала, что ему нельзя шоколад, – пояснил Тоби. – Шоколад вреден для собак. Иначе будет…
Он сделал вид, что давится собственным языком. Выпучил глаза, захрипел и картинно свалился с табурета на пол. Там он раза два дернул ногой и «умер».
– Здорово! – восхитился Джош.
Тоби гордо улыбнулся и снова сел. Танк забрался к нему на колени и стал лизать лицо.
– Мы Танка не жалеем, – заметила Грейс. – Он свой десерт
– Съел пакет сахарной пудры, – добавил Тоби.
Джош уставился на крохотного Танка.
– Когда вы говорите о пакете сахарной пудры…
– Весь пакет и с упаковкой, – покачала головой Грейс. – У него точно будет несварение.
Все уставились на Танка. Тот фыркнул и отрыгнул. Из пасти вырвалось белое облачко.
– Поешь с нами, па? – спросил Тоби. – У нас макароны с сыром.
– Мои любимые! – сухо воскликнул Джош.
– Нет, мои, – весело возразил Тоби.
Джош подумал о содержании калорий в закрытой коробке макарон на стойке, что, возможно, было так же полезно, как съесть саму коробку, и поморщился:
– Где Нина?
– Пошла на свидание! – доложил Тоби.
Теперь, когда он вновь овладел английским, очевидно, считал нужным говорить только восклицаниями.
– Поешь с нами, – предложила Грейс. Голос был грудным, низким, снова напомнившим о вчерашней ночи, когда он был глубоко в ней.
«О, пожалуйста, Джош»… – говорила она тем же тоном.
Совершенно уверенный в том, что сумел ей угодить, он откашлялся и снова глянул на коробку.
– Боишься? – спросила она.
– Да. За свои артерии.
Она показала на стойку, где лежал только наполовину опустошенный пакет с крохотными морковками.
– Мы объединяем макароны с овощами.
– Тоби не ест морковь.
– Ем! – закричал Тоби и потряс Джоша до глубины души, взяв морковку. Конечно, окунул ее в миску с чем-то вроде заправки для салата, так что морковки и видно не было, но потом сунул в рот целиком, капая заправкой на себя и стол.
Джош шумно вздохнул.
Грейс весело смотрела на него.
– Это обезжиренный ванильный йогурт.
Джоша передернуло от такого сочетания. Но кто он такой, чтобы возражать?
– Где Анна?
Улыбка Грейс немного померкла.
– Уехала. Непонятно куда. Как работа сегодня?
В прошлом ответ на это был бы «безумие». Но сегодня этот термин неприменим.
– Нормально.
– Ты, кажется, удивлен? Доктор Макгинли не справляется?
– Еще как справляется.
Так здорово, что Джош до сих пор был сбит с толку, осознав, как легко мир существует и без него.
Глянул на коробку с макаронами и понял,
Грейс встала в дверях, наблюдая за ним.
– Чувствуешь себя настоящим мужчиной?
Он оглядел ее хорошенький сарафанчик с тонкими бретельками и крохотными пуговичками спереди, доходившими до середины бедра.
– Кое-что я несомненно чувствую.
Она улыбнулась.
– Ах эти мужчины и их большие игрушки, превращающие их в неандертальцев.
– Ключевое слово не «игрушки», а «большие». Мы любим все большое.
– Ну тебе в этом смысле волноваться не о чем.
Он бы не коснулся этой особы десятифутовой палкой. Или девятифутовой?
– Это мы так играем?
Она оглядела его с ног до головы и с головы до ног. Не впервые женщины раздевали Джоша взглядом, но мгновенная эрекция в ответ на это у него случилась впервые. И он знал, что ему нравится увиденное, потому что в ложбинке на шее заколотился пульс.
Это так понравилось, что он шагнул к ней, намереваясь показать все свои «неандертальские стороны».
– Тяф-тяф! – залаял Танк, вырываясь во двор. За ним спешил Тоби со световым мечом. Оба летели к Грейс на полной скорости.
Джош закрыл ее собой, чтобы уберечь от неминуемого столкновения, и, нагнувшись, схватил Танка как раз в тот момент, когда Тоби взмахнул мечом, случайно ударив Джоша по голове. Щенок взвизгнул, и Джош переступил с ноги на ногу. Но проклятый мопс вырвался и проскользнул между ног Джоша. Чтобы не убить щенка, Джош снова переступил с ноги на ногу. Но потерял равновесие и упал, с размаху ударившись головой о бетон. Из глаз посыпались искры, а потом…
Ничего.
Глава 21
В списке неотложных дел всегда должен быть шоколад – по крайней мере убедишься, что сделала хотя бы одно дело.
– Джош?
Голос доносился словно издалека. Настойчивый, встревоженный… и он по старой привычке должен был ответить на этот настойчивый призыв.
Джош с трудом открыл глаза. И тут же пожалел, когда боль пронзила голову, а к горлу подкатила тошнота. Сейчас он выблюет все пирожные.
Или, в его случае, корзиночки.