Среди чудес и чудовищ
Шрифт:
– Я вполне отдаю себе отчет, что любая аналогия условна и что я говорю, быть может, банальности,- заметил Невеселый Роджер, - но хочу обратить ваше внимание на это обстоятельство. То, с чем мы встретимся в Улитке, как и все, о чем мы там узнаем, скорее всего, перевернет все наши представления о мироздании...
Радик, извинившись, что вынужден перебить оратора, объявил о начале торможения.
Звезда на экране занимала уже почти половину поля зрения. Еще немного - и локаторы смогут зафиксировать планеты, если таковые имеются.
Продолжая размышлять над словами Гравади, Ярослав подумал -
Между тем ехидный Вартанян уточнил, что уважаемый Роджер Гравади забыл упомянуть о прожорливых птицах, которые обычно порхают над теми самыми благодатными полями и периодически лакомятся упомянутыми бабочками. Если продолжить аналогию, оказал он, дабы довести оную до логического завершения, надо включить в нее и открытых не так давно космозавров, мезопитеков и "блуждающие планеты" - они более чем подходят на роль космических хищников.
Чуть было не разгорелась дискуссия, однако Астанин быстро и решительно пресек все попытки отвлечь экипаж от главного в данный момент дела.
– Поговорим обо всем этом на обратном пути,- заявил он тоном, не допускающим даже возможности возражений.- А пока подумайте вот о чем: наверняка у рамиров есть нечто вроде нашего "Принципа Запрета". Поэтому не исключена ситуация, когда мы спрашиваем рамиров - если, конечно, они существуют и вдобавок соизволят с нами разговаривать - спрашиваем, например, сколько в действительности измерений имеет наша Вселенная или, по каким формулам следует считать, скажем, потенциалы средних или сверхсильных взаимодействий, а нам в ответ - нечто невразумительное, подобное тому, как мы сами отвечали цурнийцам или ерфанцам...
Он умолк, опять подумав, что становится слишком многословным. Это наблюдение не доставило радости, став очередным напоминанием о приближающейся старости и связанных с ней малоприятных процедурах. "Сколько можно, переливая из пустого в порожнее, возвращаться к этой теме?
– упрекнул он самого себя.- В конце концов, прилетим - увидим..."
Наконец-то пошла информация о системе, и почти в тот же момент Радик доложил, что внезапно и совершенно необъяснимым образом прервалась связь с Гамбитом. Оба инженера поспешили заверить товарищей: дескать, произошла какая-то досадная ошибка, ибо заблокировать гиперпередатчик, а тем более гиперприемники - в принципе невозможно.
– Это вы так считаете,- резонно заметил Бахрам,- но у рамиров, как видно, иное мнение.
Слушая вполуха их невеселые шуточки, Астанин быстро - что называется, по диагонали - просматривал колонки цифр на мониторах. Кое-какие данные стали известны им еще неделю назад, когда эту звезду выбрали в качестве главного объекта экспедиции. Астрономы Гамбита считали, что система включает не менее двух десятков планет, поэтому Ярослав, настроенный до последнего времени с известной легкомысленностью, рассчитывал найти здесь некий аналог Порта-Эн, Сейчас он был смущен немногим слабее, чем его инженеры: звезду окружали планеты, выстроенные в семь сферических слоев - по
– Какую выберем для посадки?
– Как обычно, командир предпочел посоветоваться с суперкомпьютером.- Хорошо бы найти мир земного типа.
– Я бы предложил одну из планет четвертой зоны,- с готовностью, как будто ждал этого вопроса, откликнулся Радик.- Подходит по всем параметрам.
– Действуй,- согласился командир.- Если, конечно, экипаж не возражает.
Экипаж вразнобой и с прибауточками довел до сведения командира, что возражений не имеется. Ляпунов даже проворчал нетерпеливо:
– Какая разница, на какой планете... Лишь бы скорее.
– Когда откопали Тутанхамона Первого,- назидательно сказал Тигайчук,- у него в пирамиде нашли папирусный сборник анекдотов. Так вот этот анекдот был там не то вторым, не то третьим.
– Отставить!
– гаркнул Радик голосом Ярослава.
Все растерянно приутихли, а потом, разобравшись, снова расхохотались.
Скорость звездолета медленно падала. На рубеже внешних планет они пересекли десятилайтовый барьер. Еще четверть часа - и "Колмогоров" занял мегаметровую орбиту над экватором избранной планеты.
Даже ветераны испытывали в эти минуты немалое волнение. Еще бы - первая встреча со сверхцивилизацией. Они давно уже не сомневались, что встреча состоится наверняка, что здесь и именно здесь найдут они старших братьев по разуму. Гипотеза эта подтверждалась всей массой фактов, начиная от неудачи ранних попыток проникнуть в Улитку, и кончая перенасыщенностью планетами всех звезд скопления. И теперь люди с замиранием сердечным пытались предугадать, что ждет их в ближайшие часы.
Планета не обманула предвкушений. Это был действительно древний мир: континенты, разделенные не океанами даже, а средних размеров морями, высоких гор не было в помине - лишь плоскогорья, покрытые густыми зарослями карликовой флоры. Чувствовалось, что всемогущее время небезуспешно трудилось, разглаживая рельеф планеты.
Однако, вскоре первые восторги сменились сдержанным разочарованием, ибо ни приборы, ни тем более простое человеческое зрение не находили на планете и вокруг нее привычных признаков высокой цивилизации. Ни орбитальных комплексов, ни мегаполисов на поверхности.
– Чему удивляетесь, скептики несчастные?
– недоумевал неунывающий Гравади.- Это же сверхцивилизация! Здесь все должно быть необычно - совсем не так, как все мы ожидали.
– Даю максимальное увеличение,- предупредил Радик.
По рубке пронесся дружный вздох. Вся поверхность планеты до самого горизонта была заставлена чудовищными изваяниями, и орбитальный бег корабля непрерывно вводил в поле зрения новые и новые фигуры. Здесь стояли, сидели, лежали на солидных расстояниях друг от друга километрового роста гуманоиды, ящеры, головоногие, жуки, стрекозы, птицы и множество других статуй, часть которых напоминала людям что-то, виданное на разных планетах, но прочих было трудно даже сравнить с чем-либо знакомым. Казалось, будто совсем недавно эти существа были живы и могли двигаться, а также занимались какими-то своими делами, и только появление межзвездной колымаги из захудалой галактической глубинки, подобно взмаху магического жезла, вынудило их застыть в случайных позах.